Аркадия

Была полночь, когда он связался с Ханной, которая только что разъехалась с Эйбом. С тревогой Крох наблюдал, как преображается мать в фурию, в невиданную, крикливую Ханну. Она сняла трубку – и он почуял за спиной у нее пустыню, заслышал вой койота и стрекотание насекомых, почти вплотную к нему выросла стена жара, почти увиделись цепкие кактусы сагуаро. Ханна преподавала историю в местном университете и все еще злилась на Эйба, даже имени его вымолвить не могла. Твой отец, так она его называла. Нет, от Хелле никаких вестей не было, сказала она той ночью. Позвони своему отцу.

Хотя Крох был на стороне Ханны (всегда на стороне Ханны; бедный Эйб!), сила ее ярости застала его врасплох. Ее гнев представлялся ему несоразмерным грехам Эйба. В общем, почему она злится, было понятно: Эйб, пустив на ветер годы экономии, все их сбережения истратил на постройку дома в аркадской Сахарной роще и поставил ее в известность, что они снова бедны, только когда новый их дом был почти что закончен. Хуже того, официально Эйб считался теперь сквоттером, беззаконным захватчиком земельного участка: корпорация Лейфа “Едгин светосила” арендовала у Хэнди всю территорию Аркадии.

Лейф поначалу был кукловодом, потом перешел в кино и, когда ему осточертело совать руку в войлочные задницы, взялся за компьютерные фильмы. Его последним произведением был пересказ старой шотландской баллады “Колодец на краю света”, получившейся жутко, устрашающе красивой. Пейзаж – чистая Аркадия. Калифорнийское ранчо, на котором компания располагалась, стало ей тесновато, а у Хэнди, который вечно нуждался в деньгах, оставалось право собственности на Аркадию, так что Лейф взял управление на себя.

Отныне достояние Свободных Людей стало принадлежать корпорации; святотатство! Аркадцы, рассеянные по всему свету, восстали. Высадились сквоттеры, мужчины с конскими хвостами и женщины с мягкими, как булочки, попами, разбили палатки, ветхие до того, что стенки их трепыхались и разлетались на легком ветру. Большинство вскоре разбрелось по своим домам, но четверо принялись строить.

Мидж вырыла в холме на склоне Сахарной рощи пещеру с геотермальным теплоснабжением, свою собственную хоббитскую нору. Титус, Смак-Салли и их дети соорудили домик на дереве. Скотт и Лиза, прятавшие свои анархические сердца под фирменными свитерами “Брукс бразерс”, построили коттедж в строгом миссионерском стиле, с видом на пруд. И Эйб, старый инженер, всю душу вложил в свой Зеленый дом. Одержимый тем, что случится, когда иссякнет нефть, он и от электросети отключился, все на солнечной энергии плюс, на случай чего резервный ветряк; система сбора дождевой воды плюс резервная скважина; отопление от солнечных батарей плюс дровяная печь; стройматериал на восемьдесят процентов – вторичной переработки. Даже теплоизоляция из списанных купюр из Форт-Нокса.

Набирая номер отца в ночь после исчезновения Хелле, Крох представил себе темную, безлюдную Сахарную рощу, пугающий старика лес. Эйб в панике снял трубку: Что стряслось? Когда Крох объяснил, отец, помолчав, сказал: У Хелле всегда были проблемы, милый.

Про проблемы Хелле я в курсе, огрызнулся Крох. Она четыре года была в порядке.

Эйб ничего не сказал. Крох бросил трубку.

Хотелось зареветь от отчаяния. Он услышал мышиный шорох и, подняв глаза, увидел в дверях Грету, бледненькую, с плюшевой лягушкой в руках. Я не могу уснуть, сказала она. Маму надо.

Крох сказал: А может, я помогу?

Нет, сказала Грета, только мама.

Мама ушла пройтись, сказал Крох. Давай-ка я расскажу тебе одну историю. Дочка слишком устала, чтобы сопротивляться, и с того раза он сидел с ней каждую ночь, дожидаясь, когда дыхание выровняется и она заснет до утра, и мучил себя вопросом, как ему, черт побери, теперь ее защитить.

* * *