Арканум

— Да, мистер Гудини, сэр.

Гудини подошел вплотную к мадам Роуз.

— Газеты следят за каждым моим движением. Весь мир ждет моих выступлений. А вы? Недоразумение стоимостью в десять центов.

— Чего вы добиваетесь, Гарри Гудини? — Мадам Роуз наклонилась, сбросив с плеча бретельку. — Может, хотите, чтобы я оказала вам какую-то особенную услугу? Говорят, вы не так уж верны своей жене, как всюду заявляете…

Гудини крепко взял ее за руку, — и одновременно на мостовой за окном зацокали подковы. Глаза мадам Роуз в ужасе расширились.

— Это за вами? — спросил Гудини.

— Пожалуйста, уходите, — прошептала она.

— Кто это приехал? Ваш друг?

— Прошу вас, отпустите, — взмолилась мадам Роуз, пытаясь высвободить руку из захвата Гудини.

Хлопнула дверца экипажа, и вскоре в вестибюле раздались шаги. Мадам Роуз в отчаянии произнесла:

— Вас не должны здесь видеть. Это очень опасно.

— Кто не должен видеть?

— Неважно. — Она показала глазами на дверь: — Он убьет нас обоих.

— Скажите, кто он?

Пол заскрипел, дверь со стоном отворилась, и вошел Моррис, санитар тюремной психлечебницы. Он был в мятом темно-сером костюме. Мадам Роуз быстро схватила сумочку и шаль.

— Я готова, Моррис.

Не удостоив ее ответом, он приблизился к окну, открыл его и посмотрел вниз на черный экипаж, запряженный двойкой вороных.

— Я готова, — раздраженно повторила мадам Роуз.

Не замечая Гудини, который стоял на подоконнике, прижавшись к стене, Моррис закрыл окно и опустил шпингалет.

* * *

Гудини наблюдал с подоконника, как они вышли из здания. Кто-то, сидящий в экипаже, чье лицо было скрыто надвинутым на лоб цилиндром, подал мадам Роуз руку в белой перчатке. Она скользнула внутрь. Моррис занял место кучера. Гудини показалось, что на мгновение там что-то блеснуло, голубое. Экипаж тронулся, выехал на улицу и медленно покатил в тумане.

ГЛАВА 25

— Прошу вас, джентльмены, входите, — произнес Уильям Рэндолф Херст, не вынимая изо рта сигару.

Он оторвался от созерцания раскинувшегося внизу города и двинулся навстречу гостям. Дойл и Гудини обменялись взглядами. Кабинет знаменитого издателя впечатлял своими размерами. Высокие, инкрустированные золотом двери. Окно во всю стену. Изысканная мебель. Застоялый запах сигарного дыма прочно въелся в столы, книжные шкафы из красного дерева и кожаные кресла, привезенные из Парижа.

Получив письмо с приглашением, Гудини всполошился и настоял на том, чтобы его сопровождал Дойл, хотя тому очень не хотелось раскрывать инкогнито. Дополнительные осложнения вызывало присутствие Барнабаса Уилки Тайсона, преуспевающего импресарио и героя светской хроники. Наблюдая, как он нарочито нехотя поднимается с кресла, чтобы поздороваться, Гудини понял, что этот человек сознательно желает подчеркнуть свое пренебрежение. Идти к Херсту очень не хотелось, но отвергать приглашение было неразумно. Уильям Рэндолф Херст владел Нью-Йорком. Засвидетельствовать ему почтение стремились все, даже мэр и шеф полиции, потому что весь мир видел Нью-Йорк и всю страну такой, какой ее показывал Херст. Он был частым гостем в Белом доме, независимо от того, кем являлся его хозяин — демократом или республиканцем. С прессой приходилось считаться и тем, и другим. Одной публикацией Херст мог ввергнуть в панику рынок ценных бумаг в Токио или Берлине, разрушить чью-то безупречную репутацию, манипулировать общественным мнением, чтобы оно соответствовало его собственному.

Херст внимательно посмотрел на Дойла.

— Гудини, как вам не стыдно. Почему вы до сих пор прятали этого джентльмена? — Херст пожал руку Дойлу. — Сэр Артур, Нью-Йорк приветствует вас.

— Благодарю вас, мистер Херст, — ответил Дойл.

Издатель улыбнулся.

— Познакомьтесь с Барнабасом. Это один из крупнейших современных импресарио.

Подавая руку, Тайсон широко улыбнулся.

— Что будете пить, сэр Артур? Скотч, вино? Что-нибудь еще?

— Спасибо, но сегодня я от выпивки воздержусь, — промолвил Дойл, занимая место рядом с Гудини.

— А зря. У меня есть изумительные сигары. — Херст кивнул в сторону огромной коробки на столе. — «Монте-Кристо». Они чудесно сочетаются с бокалом портвейна.

— Я привык курить свой табак, мистер Херст. — Дойл достал трубку и табакерку.

— Пожалуйста, зовите меня просто Уильям. — Херст обратился к Гудини: — А что будет пить великий маг?

— Вы меня знаете. Один бокал, и я начну разговаривать с мебелью.

Тайсон разразился смехом, словно Гудини сказал что-то очень смешное.

— Барнабас большой мастер рекламы, — произнес Херст, расхаживая вдоль кабинета. — В этом он похож на вас.

— Нет, — проговорил Тайсон, — до Гудини мне далеко.

Гудини усмехнулся.

— У Барнабаса сейчас появились несколько артистов, которых он считает весьма перспективными, — продолжил Херст. — Моя корпорация решила обеспечить им рекламу, ведь без прессы в наши дни на экран не пробьешься. Верно, Гудини?

— Конечно.

Херст остановился позади его кресла.

— Я слышал, у вас недавно состоялась любопытная встреча с ясновидящей мадам Роуз.

— Да, мы с ней весело поболтали, — ответил Гудини, в упор глядя на Барнабаса Тайсона.

Тайсон с невозмутимым видом потягивал скотч.