Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 2

По количеству записей былины «Сорок калик» Кулой занимает первое место на Русском Севере. Частое ее исполнение, нередко хоровое (ансамблевое), способствовало композиционно-стилистической стабильности текстов. Даже в кратких или фрагментарных вариантах (№№ 259, 287) просматриваются контуры единой модификации сюжета, используется тот же набор имен собственных, основных мотивов и формул (в частности, главного героя сказители называют «Михайлом Михайловичем», «Касьян» как один из его спутников упомянут лишь в № 290). Ключевые эпизоды близки к записям из соседних районов, но в ряде случаев кулояне дополняли их оригинальными подробностями (см. прим. к №№ 239, 255, 290). Почти во всех текстах важную роль играют развернутые повторы (неоднократные попытки Апраксии соблазнить Михайла, мучительная казнь героя, его подробный рассказ о событиях роковой ночи). Особой стабильностью отличается финальная сцена, обычно варьирующаяся в других регионах.

Оба варианта былины «Чурила и Катерина» схематичны и невыразительны. В них нет характерных для этого сюжета метафорических иносказаний, детализированных описаний, драматичных диалогов. Совпадение основных мотивов, имен собственных и некоторых формул свидетельствует о бытовании на Кулое устойчивой редакции сюжета. Единственная баллада «Мать князя Михайла губит его жену» примыкает к среднепинежской редакции сюжета, охарактеризованной в первом томе.

№ 213. Молодость Добрыни, купанье, бой его со змеей и Ильей Муромцем и приезд его в Киев, состязание Дюка с Чурилой сменным платьем. Контаминация сюжетов «Поединок Добрыни с Ильей», «Добрыня и змей» и «Дюк». В развернутом виде представлен лишь первый сюжет. В тексте множество отклонений от традиции. Похвальба Добрыни «легко владать» Ильей Муромцем, описание их поединка и убийства молодым богатырем матери перенесены из старины «Илья и Сокольник». Краткий рассказ о том, как герой «кинжалищем» убивает «змею огненну», тоже далек от местной модификации этого сюжета. В заключительной части внимание переключается на соперничество других персонажей; выиграв спор, Дюк казнит Чурилу, что тоже противоречит устоявшимся эпическим канонам. В тексте немало прозаизмов и неумело скомпонованных строк. Механическое соединение элементов разных эпических песен нередко приводит к алогизмам: Илья, разыскивавший именно Добрыню, расспрашивает его о роде-племени; признав в нем своего сына, становится его крестовым братом.

№ 214. Васька пьяница и Кудреванко царь. Один из трех карьепольских вариантов, в которых Добрыня указывает на Василия-пьяницу как на потенциального спасителя Киева (то же в ряде мезенских записей) или вместе с ним истребляет вражеское войско. Необычная деталь — сам Кудреванко приезжает в Киев требовать «поединщика». Упоминание «литвы кособрюхой» — типичный пример механического употребления постоянных эпитетов («кособрюхими» местные певцы обычно именовали киевских бояр).

№ 215. Сорок калик со каликою. В тексте встречаются несущественные отклонения от типовой редакции сюжета. Целью паломников является посещение Чернигова, а не Иерусалима; традиционный «Леванидов крест» земенен «крестом Долматовым» (то же в № 223). Княжеский быт частично сближается с крестьянским: предоставив каждому гостю «особую комиту (комнату)», княгиня Опраксея ложится спать на печку (ср. №№ 223, 290). Не желая расставаться с приглянувшимся ей Михайлом, княгиня предлагает ему наняться служить Владимиру (то же в № 290).

№ 216. Данило Игнатьевич. Отклонения от местной версии сюжета минимальны: богатырь живет в Чернигове, а не в Киеве; опущена сцена охоты. Имя героини «Овдотья-лебедь белая», вероятно, перенесено из былины о Потыке. «Суцушка-наслежонка» — охотничья собака, которая хорошо «берет след» зверя (то же в №№ 234, 256, 292). Слово «ссуда», видимо, было незнакомо сказителю («на поле сбруюшка — не су́да есь»), хотя его смысл он объяснил верно (ср. №№ 234, 292).