Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3

Кузьмин Городок

Кузьмин Городок принадлежит, как кажется, к Погорельской волости. Он стоит на правом, высоком берегу реки Мезени, на щели́ (щелью называется высокий и обрывистый берег, состоящий из пластов мягкого камня), в нескольких саженях от тракта и расположен несколькими порядками (т. е. рядами, улицами). В нем есть церковь, а раньше была и церковно-приходская школа, которую теперь перевели на другой берег, в д. Кильцу.

Аникиев Василий Петрович

Василий Петрович Аникиев (Оникиев) — крестьянин дер. Кузьмина Городка, 57 лет, среднего роста, грамотен. Человек он нетрусливый и бывалый: жил в Петербурге около 20 лет; кроме того, мне говорили, что он занимался чем-то и в Сибири. Теперь, на старости обеднев, он опять вернулся домой и ходит на заработки на заводы. Раньше он служил на Ружниковском заводе, что в 5 верстах от г. Мезени вниз по р. Мезени, а за несколько дней до свидания со мной перешел на Русановский завод, находящийся в 25 верстах ниже г. Мезени, где его взяли караулить лебёдку. Здесь я и записал у него 10 июля 3 старины: 1) «Женитьба князя Владимера на указанной и привезенной Добрынею греческой княжне; Илья Муромец и Удолище»; 2) «Победа богатырей черниговского князя Олега со Святогором Романовичем во главе над войсками князя Додона; купанье Святогора с Ильей Муромцем, Добрыней и Алешей Поповичем; смерть в гробу и погребенье Святогора»; 3) «Бой Ильи Муромца с Добрыней, неудавшаяся женитьба Алеши Поповича и рассказ Добрыни о своем бое со Змеем». Я узнал о том, что Аникиев знает старины, совершенно случайно. По дороге из дер. Долгой Щели в г. Мезень я велел остановитъся у Русановского завода, где, как говорил один из гребцов, меня ожидал немнюжский сказитель Е. Садков. Садкова на заводе не оказалось, и так как ехать уже нельзя было, ибо кончился прилив, то я пошел расспрашивать по казармам [дело было вечером], не знает ли старин кто-нибудь из рабочих. В одной казарме Аникиев сказал, что он знает, но долго их рассказывать. Оказалось, что он знает три старины, но поет и рассказывает их только в определенном [вышеуказанном] порядке. В средней старине шла речь о Святогоре. Так как скоро наступала ночь и Аникиев обязан был идти на работу, то я хотел записать хотя бы только про Святогора, про которого мне еще ни разу не пришлось записать старины (с пения). Аникиев насилу сообразил, откуда ему начать, так как поет свои старины подряд. Записав старину про Святогора, я попросил г. управляющего, и тот отпустил Аникиева с работы петь мне старины. Тогда я ночью записал и остальные две. При печати я ставлю их в том порядке, в котором поет их Аникиев обыкновенно, а это длинное отступление я сделал для того, чтобы была ясна причина шероховатостей в развитии действия этих старин, которые могли произойти от необходимости пропетъ для записи сначала среднюю старину. Еще при записи первой старины про Святогора в казарму набралось несколько служащих, которые в первый раз услышали, что есть старины, и были очень удивлены тем, что их знает их работник. Когда же я стал, уже при свечке, записывать в квартире табельщика остальные две старины, то опять пришли эти служащие послушать старины и хотели досидеть до конца, пили чай, курили, но так и не дождались окончания и разошлись, ибо пришлось записывать подряд 4—5 часов до 2 часов ночи. Так как содержание пропетых им старин иногда очень отличается от обычного содержания, то его старины приводили меня сначала в недоумение. Желая узнать, не выдумывает ли он при самом пении, я иногда заставлял его повторить только что пропетый стих, а при чтении всего текста для проверки я иногда заставлял его пропеть какой-нибудь записанный стих, говоря, что не успел записать его; но он пел твердо и повторял почти без изменений [не то, что сказительница на Пинеге]. Очевидно, он или слышал эти старины в таком уже виде от кого-нибудь другого или же, если сам, переделывал их, то переделал их уже давно, так что уже успел утвердиться в переделанном тексте. В его старинах заметно и книжное влияние хотя бы в именах и названиях [напр., греческий царь]: оказалось, что он грамотен и читал «в напечатанной книге, в истории, как крестился и женился [князь Владимир] на Ольге». В его старинах бросается в глаза частое употребление им в качестве прошедшего времени также и первого причастия прошедшего времени. Кроме пропетых старин, он рассказывал обычно про детство Добрыни Никитича, но петь этого не умел.

349. Женитьба князя Владимира на указанной и привезенной Добрынею греческой княжне; Илья Муромец и Удолище