Археологические прогулки по Риму

По преданию, Остия была основана римским царем Анком Марцием. «Он, – говорит древний поэт Энний, – построил эту гавань для прекрасных судов и матросов, которые ищут свою судьбу в волнах». Когда Рим стал владыкой мира, мудрецы, старавшиеся разгадать причины, по которым он сделался так могуч, поздравляли Ромула с тем, что он не выбрал для своего города места на берегу моря. Цицерон, по свидетельству греческих философов, перечисляет все опасности, каким подвержены приморские города. Он нам говорит, что в них ничто не предупреждает о неожиданном приближении врага, который может причалить к берегу и проникнуть в город так, что и не заметишь. Он прибавляет, что такие города больше подвергаются внешнему влиянию и беззащитны против порчи от действия чужеземных нравов. «Народы, населяющие их, не привязываются к своему семейному очагу; вечная переменчивость надежд и желаний уносит их далеко от родины; и даже когда они на самом деле остаются на том же месте, их предприимчивые души все странствуют и скитаются по белу свету». Это именно и погубило Коринф и прекрасные острова Греции, «которые, опоясанные волнами, все будто плавают еще, храня в себе изменчивые учреждения и нравы своих изменчивых городов». Цицерон заключает из этого, что Ромул показал редкую прозорливость, поселившись внутри страны, но в то же время поблизости от реки, которая могла доставлять товары из соседних земель. Сомнительно, чтобы основатель Рима рассуждал так, как ему приписывают, но несомненно, что новый город очень радовался тому, что море не слишком далеко, и постарался скоро воспользоваться, себе на благо, этим выгодным соседством. Граждане, его населявшие, были воодушевлены страстями, которые на первый взгляд кажутся несовместимыми. Обыкновенно их показывают только с одной стороны, самой прекрасной, самой блестящей; они имеют их две, совершенно противоположные. Это были воины, победители, которым предание приписывает лишь дух геройства; но в этих полубогах жил и дух торговцев и ростовщиков. Они были столь же алчны, сколь и смелы, они любили славу, но также очень любили и деньги; они великолепно умели считать и под надменной внешностью таили способность не брезговать барышами, какие можно извлекать из торговли. Это для их удовлетворения Анк Марций и основал гавань Остию в том месте, где Тибр впадает в море.

В ту эпоху римский царь не был достаточно богат, чтобы предпринимать на далеком расстоянии дорогие работы. Ему приписывают основание арсенала (nаvale), но возможно, что он не построил ни причалов, ни гаваней, во всяком случае от них не нашли никаких следов; само устье реки представляло порт, и не стоило больших трудов сделать его более удобным и более надежным. В своем первоначальном виде он служил во все время республики. В своей узкой и неглубокой акватории он давал приют не только торговым судам, но и военным: Тит Ливий сообщает нам, что во время Пунических войн несколько эскадр отплыли из Остии, чтобы атаковать карфагенский флот. Между тем невозможно было вечно довольствоваться старым портом Анка Марция; кроме того, что он должен был быть недостаточным, когда вместе с могуществом Рима увеличилась и его торговля. Тибр скоро обмелел близ своего устья. Желтая река, как его называют, несет много в своем течении ила и песка: Ланчиани рассчитал, что подле устья Фиумичино берег подвигается в море более чем на 3 метра ежегодно и на 9 метров – подле устья Остии. Вход в гавань, таким образом, становится с каждым днем затруднительнее, и к концу республики доступ в него для больших кораблей стал почти невозможен.