Археология, история и архивное дело России в переписке профессора Д.Я. Самоквасова (1843–1911)

Хасаутцы-карачаевцы, от которых мной были приобретены в прошлом году бронзовые топорики, показали мне место этих находок в двух верстах от аула по той же Урлешской дороге. Поиски на этом месте обнаружили только одну нетронутую могилу, остальные [шесть могил] подвергнутые мной пробной раскопке, оказались рушенными…

Не надеясь найти более нетронутых могил, я перенёс работы в сарматский могильник, который раскапывал в прошлом году.

Замечательно, что более деформированных черепов не встречено, таким образом, только в богатой части кладбища, в верхних могилах и только мужские черепа имели деформацию…

Раскопав десяток таких могил, я решил закончить работы в этих местах обследованием одного кургана, возвышающегося среди сарматского могильника. Высота кургана 3 аршина, окружность основания 37 аршин, форма продолговатая, удлинённая к югу… Раскопка начата колодцем 5 аршин в квадрате. Могила вырыта в каменисто-щебенистом грунте… На три четверти аршина ниже уровня материка открыты были две известковые плиты, концы которых находились под перекопанными частями земли. Тогда мы попробовали отбить часть плиты. В отверстие было видно пустое пространство, и опущенный лом едва достал дно. Южная плита толщиной до трёх четвертей арш.[ин], сев.[ерная] до пол.[овины] арш.[ина]… Камера гробницы оказалась 5 аршин длиной и 9 с пол.[овиной] арш.[ина] шириной. С сев.[ерной] стороны гробница обложена целой плитой, боковые в.[восточная] и з.[ападная] стены (а также и дно) выложены мелкими плитами. С южной стороны плиты совсем не оказалось. Глубина земляного слоя на дне могилы немного более полуаршина. Вся земля просеивалась. Стали попадаться обломки золотых пластинок, золотые бляшки разной формы. Всё это дало сначала надежду на богатое погребение, но потом, когда все вещи стали попадаться в обломках, в беспорядке, стало ясно, что с южной стороны был сделан [грабительский] подкоп. Костей человеческих совершенно в могиле не встречено – вероятно, остов был вынесен. Всё же удалось собрать много бытовых предметов. Масса кусков скипевшихся [от] кольчуги-панцыря железного, местами колечки бронзовые. Колчан со стрелами (14 шт.[ук]) железными, трёхгранными; много обломков железных ножей или кинжалов, каких-то пластин с медными заклёпками, колец, удила, стремена и пр. Много обломков серебра, одна хорошо сохранившаяся массивная серебряная пряжка. Золотая треугольная пластинка с орнаментом на серебряной подкладке.

Краснолаковые и чернолаковые сосуды в обломках. Во фрагментах же стеклянные сосуды с толстыми и тонкими стенками. Кости животных попадались и здесь. Только один человеческий зуб, найденный здесь, свидетельствовал о том, что человек был здесь погребён. На этом я закончил работы в Хасауте…

Ещё раз приношу мою глубокую благодарность за предоставление Вами возможности поработать на любимом поприще. Благоволите, высокочтимый Дмитрий Яковлевич, принять мои уверения в глубочайшем почтении и таковой же преданности, с коими остаюсь Вашим покорным слугой —

Вс. Апухтин.

Каррас.

ОПИ ГИМ. Ф. 104. Оп. 1. Д. 26. Л. 65–68.

Писарская копия.

8

В. Р. Апухтин – Д. Я. Самоквасову[103]

1 января 1910 г.

Москва.

Ваше превосходительство,

высокопочитаемый и дорогой Дмитрий Яковлевич!

Имею честь поздравить Вас с Новым годом; сердечно желаю, чтобы Господь Бог послал Вам доброго здравия и всего наилучшего. Всё это время я болею – во время больших морозов сильно простудился.

Отпуск в СПб. мне уже разрешили, но вряд ли раньше 20 января мне можно будет выехать из Москвы. Коллекции из раскопок, произведённых на Ваши средства мной на Кавказе, я возьму с собой в СПб. и лично сдам в Императорскую Археологическую комиссию.

Приношу ещё раз вам мою глубокую благодарность за Ваше доброе ко мне отношение.

Соблаговолите, высокопочитаемый Д.Я., принять мои уверения в глубочайшем моём почтении и также преданности, с коими остаюсь готовый к услугам —

В. Апухтин.

РГАДА. Ф. 337. Оп. 1. Д. 781. Л. 85.

Рукописный оригинал.

9

Письмо Д. Я. Самоквасова в Императорскую Археологическую комиссию[104]

20–21 декабря 1909 г.

Москва – Санкт-Петербург.

В Императорскую Археологическую комиссию

Только вчера встреча c В. Р. Апухтиным дала мне возможность исполнить просьбу Комиссии, выраженную в отношении ко мне от 25 ноября, за № 1779: я вторично просил Апухтина все древности окрестностей Пятигорска и Кисловодска, выкопанные и приобретённые по Открытому листу Комиссии, а на мои средства, передать в её распоряжение; и он обещал исполнить моё решение не позже текущего месяца.[105]