Археология русского интернета. Телепатия, телемосты и другие техноутопии холодной войны

Джермен Гвишиани был не случайной фигурой. Сын старого большевика и соратника Лаврентия Берии, он закончил Московский государственный институт международных отношений (МГИМО) – кузницы советских дипломатических кадров. Во время учебы познакомился с дочерью Алексея Косыгина и стал его зятем. Семейная принадлежность сразу к нескольким кланам советской политической элиты, прогрессивные научные интересы (теория управления, теория систем) и знание иностранных языков делали Гвишиани идеальной фигурой для организации научного сотрудничества с Америкой. Тем более в эпоху прокси-войн, когда казалось, что спасти человечество от катастрофы способны только кибернетика и системный анализ. Организованный с его участием институт был настоящим “окном в Европу”, связывающим либеральные силы на Западе и в СССР на протяжении двух поколений.

История института системного анализа подробно рассказана в книге Ягле Риндзевичюте “Власть систем” (The Power of Systems), посвященной роли кибернетики и системного анализа в государственном строительстве по обе стороны железного занавеса. Риндзевичюте описывает взаимоотношения, которые выстраивал Гвишиани с политической и научной элитой СССР, его способность к налаживанию связей, “нетворкингу”, которая вкупе с семейными связями приводила к заметным результатам: “Высшее образование было действительно решающим в формировании советских правящих элит, которые пришли к власти после Второй мировой войны. Например, в 1929 году в Промышленной академии в Москве Никита Хрущев познакомился с женой Сталина, тогдашней студенткой, которая обратила на него внимание вождя. Позже Джермен Гвишиани помог внуку Хрущева занять пост в Институте системного анализа. Более того, сестра Джермена Гвишиани вышла замуж за Евгения Примакова, который позже стал директором Института мировой экономики и международных связей (ИМЭМО), а после распада СССР – главой Службы внешней разведки РФ и премьер-министром при Борисе Ельцине”[60].

Разумеется, канал между институтами в Австрии и СССР еще не был доступом к тому интернету, который мы знаем сегодня, с его социальными сетями и возможностью бесконтрольной коммуникации. Доступ к базам данных еще не означал обмена сообщениями между пользователями – эта функция была реализована только в конце 1980-х годов, да и то лишь для узкого круга советских ученых и активистов (см. главу 4). Тем не менее все дальнейшие события, связанные с появлением низовой двусторонней коммуникации между Западом и СССР, были напрямую связаны с наличием этого канала. То есть в конечном счете с политической волей Линдона Джонсона и Алексея Косыгина по организации совместного исследовательского института, а также с дипломатическими способностями Джермена Гвишиани. Так, через политику, советская кибернетика, не построив собственные компьютерные сети, сумела найти выход к американским сетям.

Но для того, чтобы советские пользователи могли подключиться к международным виртуальным сообществам, понадобились не только дипломатические способности Гвишиани, но и усилия совершенно других людей, в том числе советских и американских парапсихологов.

Глава 2 Технология будущего – телепатия

Параллельно с трудной и неровной историей компьютерных сетей советская кибернетика находит обходные пути для собственного роста. Представители науки, только что победившей сталинские репрессии, погружаются в исследования 1920-х годов, чтобы реанимировать телепатию и другие виды экстрасенсорного восприятия. По аналогии с предыдущими научными прорывами – открытием радиоволн, созданием компьютера, полетом Гагарина – телепатия видится таким же прорывом в области технологий коммуникации. В конце концов, в 1960-е было сложно предугадать, какую проблему ученые решат раньше – построят компьютерные сети или откроют механизмы телепатической передачи информации.

Полезная дезинформация: кто первым вооружится биосвязью

Финансирование исследований телепатии в СССР началось с подачи военного инженера Игоря Полетаева, того самого, который написал одну из первых книг о кибернетике на русском языке и спровоцировал большую дискуссию о “физиках и лириках”. Когда осторожные публикации пионеров кибернетики открыли дорогу новой дисциплине, для научного сообщества это означало, что и другие, радикально новые научные направления тоже имеют шанс получить поддержку. В 1960-м Полетаев, вдохновленный успешным опытом борьбы за легализацию новой науки, написал письмо министру обороны СССР маршалу Родиону Малиновскому. В письме он сообщал, что в США уже давно и успешно ведутся исследовательские эксперименты с телепатической передачей информации, в частности, “в американских вооруженных силах принята на вооружение телепатия (передача мыслей на расстояние без помощи технических средств) в качестве средства связи с подводными лодками, находящимися в плавании”[61].