Археология русского интернета. Телепатия, телемосты и другие техноутопии холодной войны

На основании бесед с Глушковым и другими кибернетиками Захарченко фантазирует, что за открытием биотоков последует возможность ими управлять. Например, с их помощью можно будет быстро передавать другому человеку профессиональные навыки, минуя стадию обучения: “Представьте себе, что биотоки талантливых людей самых различных специальностей записаны на пленку. Это могут быть токари, фрезеровщики, резчики по дереву или кости – словом, те, кого мы называем «мастер – золотые руки». С помощью таких записей можно будет обучать людей мастерству, воздействуя на их мышцы биотоками талантливых мастеров. Например, у вас отвратительный почерк. Биотоки, снятые с руки учителя каллиграфии, исправят его. Хочется верить, что когда-нибудь в магазине биоэлектрозаписей вы сможете купить, например, самоучитель танцев: сложную по форме биозапись отлично танцующего человека. Достаточно несколько раз «проиграть» эту запись на вашей нервной системе, чтобы научить вас танцевать”.

Кроме того, объясняет Глушков Василию Захарченко, передача биотоков на расстоянии будет работать на медицину: “Врач может по проводам или радио не только выслушать кардиограмму сердца больного, но и уверенно помочь пострадавшему, передав ему соответствующие биотоки. В случае необходимости доктор может прийти на помощь даже космонавту в полете, передав ему биотелеграмму: как действовать в том или ином случае”.

Судя по тому, что Глушков рассказывает Захарченко, он занимался проблемой передачи биотоков достаточно долго. Его единственная статья на эту тему вышла в журнале “Кибернетика” только в 1981 году, незадолго до смерти[98]. Она называлась “О возможных особенностях физических полей биосистем”, и в ней Глушков не только признавал возможность телепатической передачи сигнала, но и создал ее кибернетическую модель. Это было своего рода отложенным ответом на вопрос, поставленный в 1968 году Павлом Гуляевым, о сложности исследования излучений организма человека, учитывая количество органов, каждый из которых производит волны разной длины. Глушков констатировал, что все биосистемы излучают поля (теперь речь идет не просто об электричестве, но уже о “переменных полях”). Однако эти поля трудно зарегистрировать, поскольку источников таких излучений внутри одного организма может быть много и все они могут находиться в разных фазах и амплитудах. Глушков предложил математическое обоснование модели телепатической передачи, согласно которой другая биосистема может получать сигналы благодаря тому, что ее “приемники” также находятся в разных фазах и амплитудах, что позволяет выделять и усиливать эти сигналы. “Указанными (хорошо известными в технике) феноменами, – писал Глушков, – можно в принципе объяснить многие загадочные явления парапсихологического характера, разумеется, только те, которые имеют место в природе, а не являются плодом воображения”.

Согласно воспоминаниям Леонида Плюща, советского диссидента и сотрудника Института кибернетики в 1962–1968 годы, тема телепатии увлекала не только ведущих ученых института, как его директора Виктора Глушкова или хирурга Николая Амосова, но и большую часть рядовых сотрудников[99]. Одни просто “положительно относились к этой теме”, другие читали и слушали доклады, третьи организовывали собственные исследовательские группы. Для того, чтобы заниматься исследованиями не просто на досуге, а в качестве оплачиваемой работы, многие, по словам Плюща, получали заказы от государства, и их проекты быстро становились секретными. “Несколько официальных исследовательских групп появились в разных городах Союза, но вскоре все они были засекречены, – пишет Плющ, который также организовал группу по телепатическим экспериментам под гипнозом по методу чехословацкого исследователя Ризла. – Вначале мы тоже хотели получить материальную поддержку государства, но с течением времени стали понимать безнравственность целей государства в этой области”.