Археология русского интернета. Телепатия, телемосты и другие техноутопии холодной войны

Будучи последовательным биокибернетиком, Гуляев стремился интегрировать кибернетические методы в физиологию и много писал о моделировании биологических систем, в том числе мыслительных процессов человека. Для него эксперименты с телепатической передачей имели цель не только доказать существование феномена, но и построить его модель, а в перспективе – научиться управлять телепатией. Историк медиа Владимир Вельминский считает, что Гуляевым двигала идея массового контроля над сознанием людей[91]. И действительно, идеи контроля сознания были популярными среди заказчиков парапсихологических исследований. Так, среди самих ученых ходили слухи, что идея использовать телепатию в оборонных целях принадлежала Хрущеву, который во время поездки в Индию увидел йогов и решил, что овладение их способностями может быть полезно для страны. Более того, именно с этой задачей часто связывают появление в 1960 году Института проблем передачи информации, сотрудники которого занимались “изучением ясновидения, телепатии, телекинеза” с целью разработать систему контроля[92]. Однако в опубликованных научных и научно-популярных текстах Гуляева речь идет скорее о возможных механизмах телепатии, чем об ее управляющей функции в будущем.

В 1967 году Гуляев и его коллеги сделали доклад о своем открытии электрических полей сердца человека и нерва лягушки на заседании Ленинградского общества естествоиспытателей, а в 1968 году вышла публикация об их работе в научно-популярном журнале “Техника – молодежи”[93]. В интервью с учеными неоднократно звучит оптимизм в отношении скорого доказательства существования телепатии, однако в ответ на вопрос о ее возможном применении Гуляев ограничивается описанием медицинской диагностики будущего, при которой пациенту и врачу почти ничего не придется делать – достаточно будет приборов, регистрирующих электрические излучения. Этот дефицит смелой фантазии заполняет журналист, согласно которому новый прибор Гуляева позволит следить за “течением коллективной мысли”: “В общественных местах можно установить чувствительные приборы, которые будут непрерывно регистрировать состояние психики людей. Тогда, скажем, режиссер по ходу пьесы сможет «видеть» настроение зрителей и давать своевременные указания актерам”.

Трудно сказать, какое отношение эта картина иммерсивного театра будущего имела к фантазиям самих кибернетиков. Скорее она была частью научно-фантастического дискурса, существовавшего как минимум с конца 1920-х, когда Беляев написал роман “Властелин мира”. В нем не было места индивидуальным свободам и уникальным чувствам, зато находились технологичные решения социальных проблем, будь то преступность или агрессия.

Тем временем Гуляева и его коллег волновал вопрос измерения электрического излучения мозга. Согласно их гипотезе, электрическое поле, излучаемое отдельными органами, существует лишь тысячные доли секунды, пока импульс идет вдоль нерва. Это объясняет сложности его регистрации и тем более моделирования: “Если учесть, что нервных каналов в нашем теле более 4 миллионов и активность импульсов непрерывно меняется, можно понять, насколько сложна общая картина «нервного» поля «гомо сапиенса»”[94]. Спустя 13 лет объяснить эту сложность на теоретическом уровне взялся Виктор Глушков – директор Института кибернетики в Киеве, председатель Научного совета по проблемам кибернетики при Президиуме АН УССР, главный редактор журнала “Кибернетика” (1965–1982) и один из главных визионеров научно-технического прогресса.

Не будучи специалистом по биокибернетике, Глушков не только интересовался моделированием процессов мышления, но и верил в существование телепатии и в возможность сделать ее управляемой. Согласно некоторым источникам, в конце 1950-х Глушков пригласил на работу в Институт кибернетики уже немолодого Кажинского, чтобы развивать это направление[95]. Тогда же в институте была создана группа биологической кибернетики под руководством хирурга Амосова[96]. Однако большая часть советских исследований по телепатии были засекречены, поэтому до сих пор точно не известно, работал ли Кажинский у Глушкова, а если да, то успел ли он внести вклад в биокибернетику до своей смерти в 1962 году.

В научно-популярной книге Василия Захарченко “Разговор с электрическим мозгом”, вышедшей в 1975 году, Глушков дает комментарий о перспективах этого направления: “Придет день, и мы сумеем построить модель мозга, – говорит Глушков, – по весу своему соизмеримую с весом живого мозга человека. Тем более, что последние исследования говорят о том, что конструкция мозга не может быть беспредельно сложной. Она должна быть значительно проще, чем мы до сих пор предполагали”[97]. Это происходит примерно тогда же, когда Глушков беседует с журналистом Геннадием Максимовичем о неограниченных возможностях компьютеров по сохранению и дальнейшей передаче информации из мозга (см. главу 1).