Архетип Апокалипсиса

Итак, конец или совершение мира наступит тогда, когда каждый за грехи свои по заслугам подвергнется наказаниям, причем это время, когда каждый получит должное по заслугам, знает один только Бог. Мы же думаем только, что благость Бо-жия, чрез Иисуса Христа, всю тварь призывает к одному концу, после покорения и подчинения всех врагов[vii].

Ориген приводит несметное количество цитат из священных писаний, чтобы доказать свою точку зрения: этот христианский теолог был убежден, что все и вся в итоге подчинится Богу и Христу. Даже Дьявол будет оправдан. Психолог не может не отметить в этом исключительную щедрость Оригена, редкую среди отцов Церкви, вот почему я питаю к этому мыслителю особенную симпатию. Увы, его не могли не заклеймить как еретика. Виной тому – его редкое чувство целостности мира, чувство, далеко превосходящее возможности мироощущения того эона, который принес с собой расщепление.

С психологической точки зрения apocatastasis может означать восстановление связи между эго и Самостью после долгого периода отчуждения. Процесс развития эго, длящийся от раннего детства до личностной зрелости, сопряжен с отделением от Самости, с разрывом той связи, которая (и в этом ее большой минус) была бессознательной. Заинтересованный читатель может обратиться к первой части моей книги «Эго и архетип», где я описываю, как эго, рожденное из лона Самости, проходит и через инфляцию, и через отчуждение, чтобы в конце концов развитое эго (у тех, у кого оно развито) восстановило утраченную некогда связь с Самостью, но теперь уже на новом, сознательном уровне. Такова моя психологическая интерпретация восстановления, apocatastasis, этого важного элемента архетипа Апокалипсиса.

Послесловие

В заключение я хочу сказать несколько обобщающих слов о нашем времени, времени, в котором апокалиптические мотивы особенно актуальны. Вдумчивым современникам вполне очевидно, что архетип Апокалипсиса развернулся не на шутку и отыгрывает себя в истории. Энергия этого архетипа живет в нас. Фундаменталистов пугает такое обилие апокалиптической образности, однако их подход, оперирующий представлениями двухтысячелетней давности, попахивает анахронизмом: они все еще склонны к конкретному прочтению метафизического и к проекциям. Они намерены в конце времен быть вознесенными в самом прямом смысле, болтая ногами по воздуху. Однако архетип Апокалипсиса разверзает свою пасть незаметно, на бессознательном уровне, приобретая поистине зловещий и разрушительный характер. Свидетельства тому можно встретить повсюду. Грядет сама Самость, а мы, вместо того, чтобы пережить ее осознанно и интегрировать пережитое в процессе индивидуации, позволяем процессу затоплять коллективное бессознательное. И это несмотря на то, что, согласно непреложным законам психики, активированное психическое содержание, не получив поддержки сознания, устремляется наружу, в мир вещей и фактов. Боюсь, нас ожидают трудные времена. Масштабы грядущих бедствий и катастроф предугадать сложно, все зависит от того, сколько людей достигнет индивидуации и сможет осознанно взглянуть на происходящее.

Важнейшей книгой в контексте вышесказанного предстает «Ответ Иову» Юнга. Второго апреля 1955-го года Юнг писал в письме о причинах, заставивших его написать эту книгу:

Так же, как Иов отважился возвысить свой голос, дабы быть слышанным, так же и я пришел к заключению, что лучше уж для меня будет рискнуть и потревожить бессознательное современников, чем уступить своим слабостям и спокойно смотреть, как мир движется к неминуемой катастрофе[viii].

Поразительное по своей искренности заявление. Юнг понимал, что, возможно, он один, из всех миллиардов живущих на Земле, сможет предотвратить или хотя бы несколько нивелировать мировую катастрофу одной своей книгой – вот почему он рискнул написать свой «Ответ Иову».