Архетип Апокалипсиса

Боюсь, что придется ввести особый термин для обозначения тех людей, которые оказались захвачены архетипом Апокалипсиса. Зачастую такие индивиды ведут себя как типичные сумасшедшие или преступники, однако сила, которая ими владеет, та трансперсональная архетипическая динамика, которая смогла подчинить их себе, имеет глубоко религиозную природу. Назовем таких одержимых «зилотами»[1]. Дабы продемонстрировать на примере, что значит быть захваченным апокалиптическими силами, я решил обратиться к истории Вернона Хауэлла, известного под именем Дэвид Кореш. Возможно, читатель слышал о событиях весны 1993-го года, когда в небольшом техасском городе Уэйко разгорелся конфликт между сектой Кореша и ФБР. Конечно, непросто дать психологических комментарий к истории Кореша, ведь его случай не получил клинического освещения и о его психическом состоянии пишут мало[2]. Нет, однако, сомнений в том, что детство Дэвида Кореша было тяжелым. Матери Дэвида было четырнадцать лет, когда он родился; он не знал ее до пяти лет. Его воспитывала тетя, которую он и считал своей матерью, пока в один прекрасный день – и это было полным шоком для мальчика – не вернулась его мать, с порога заявив: «Я и есть твоя настоящая мать». Отец не участвовал в жизни ребенка. Не забывайте, что если ребенок не получил необходимой части отношений в детстве, он оказался лишен возможности воплотить или персонализировать определенный архетип. Если вместо одного из родителей в жизни ребенка образуется дыра, она становится отверстием, через которое в его психику могут поступать сырые, неопосредованные архетипические энергии, как это случится с выросшим Верноном. Позже ему придется познакомиться со склонным к насилию отчимом. В школе будущий Дэвид Кореш учился плохо, его повсеместно обзывали «тормозом». В его биографии можно также найти эпизод, когда он был изнасилован группой подростков.

Была у Вернона бабушка. Бабушка являлась членом секты адвентистов седьмого дня – фундаменталистской церковной организации, пропагандирующей веру в скорое пришествие Христа. Взгляды адвентистов в значительной степени апокалиптичны. С весьма раннего возраста, лет с шести, бабушка регулярно водила Вернона в свою церковь. Она-то и способствовала тому, что мальчик активно взялся за изучение Библии: с бабушкой у ребенка установились теплые отношения.

Поздний подростковый период в жизни Хауэлла можно охарактеризовать как время безграничного одиночества и потерянности. Его неудержимые позывы к маструбации неизменно сопровождались глубоким чувством вины – иными словами, юноша переживал типичную для христианина диссоциацию, оторванность от сексуальности, причем в особо тяжелой форме. Вернон работал там и сям, где придется. Внезапно – и мы никогда не узнаем, что же произошло, - Вернон перестал дистанцироваться от энергий власти и секса и взял их в свои руки. Он внедрился в секту под названием Ветвь Давида, которая откололась от Адвентистов и хитрыми уловками завоевал себе репутацию лидера[3]. Став первым в секте, Вернон нашел возможным удовлетворять не только свои властные амбиции, но и сексуальные потребности. Любая женщина, привлекшая его внимание, будь то несовершеннолетняя девица, свободная девушка или же замужняя женщина, объявлялась его женой, по велению Бога, разумеется. Разительный контраст по сравнению с тем прошлым, в котором этот человек, разбитый диссоциацией, и маструбировал-то с полным ощущением своей греховности. Что же должно было случиться, чтобы в психике Вернона неожиданно самоинтегрировались и властность, и сексуальность? Для этого этому полупсихотику достаточно было всего лишь отождествить себя, свое эго с Самостью.

В случае с Верноном Хауэллом, одержимость архетипом Апокалипсиса стала поистине беспримерной. Он был убежден, что Бог раскрыл ему подлинный смысл книги Откровения. Когда в его жилище ворвались агенты из Бюро по контролю за оборотом алкоголя, табака, оружия и взрывчатых веществ, Хауэлл был занят составлением комментария к «Семи печатям»; он попросил агентов подождать, пока он закончит. К тому времени его уже считали Агнцом Апокалипсиса. В 1985-ом году, путешествуя по Израилю, Вернон узрел, что он является никем иным, как очередным воплощением персидского царя Кира Великого, того самого, который освободил евреев от Вавилонского плена. В результате Хауэлл сменил имя, назвавшись Дэвидом Корешом; имя он позаимствовал у архетипического царя Израиля, в то время как новообретенная фамилия представляла собой иудейское написание имени «Кир». Двумя годами позже новоявленный Кир напишет:

У меня семь глаз, семь рогов у меня. Имя мне – Слово Божье, лошадь моя – белая. Я рожден на земле, дабы передать вам седьмое послание ангела. Спустился с востока я с печатью Бога Живого. Имя мне – Кир, и я низвергну Бабалон[4].