Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий)

«Время было тревожное. Нести суточные дежурства приходилось через двое-трое суток. В 1917–1920 годах в городе было темно. На улицах по ночам постоянно стреляли. Кто и зачем стрелял, мы не знали. Но раненых привозили в больницу. Я не хирург и, за исключением легких случаев, всегда вызывал Войно-Ясенецкого для решения вопроса, оставить ли больного под повязкой до утра или оперировать немедленно. В любой час ночи он немедленно одевался и шел по моему вызову. Иногда раненые поступали один за другим. Часто сразу же оперировались, так что ночь проходила без сна. Случалось, что Войно-Ясенецкого ночью вызывали на дом к больному, или в другую больницу на консультацию, или для неотложной операции. Он тотчас отправлялся в такие ночные, далеко не безопасные (так как грабежи были нередки) путешествия. Так же немедленно и безотказно шел Войно-Ясенецкий, когда его вызовешь в терапевтическое отделение на консультацию. Никогда не было на его лице выражения досады, недовольства, что его беспокоят по пустякам (с точки зрения опытного хирурга). Наоборот, чувствовалась полная готовность помочь. Я ни разу не видел его гневным, вспылившим или просто раздраженным. Он всегда говорил спокойно, негромко, неторопливо, глуховатым голосом, никогда его не повышая. Это не значит, что он был равнодушен, – многое его возмущало, но он никогда не выходил из себя, а свое негодование выражал тем же спокойным голосом»[52].

Правительство РСФСР, даже и в условиях гражданской войны, оказывало ТСР возможную помощь: в июне 1918 года были посланы в Ташкент 70 млн руб., а из Царицына доставлено 115 вагонов хлеба. Летом 1918 года ТСР превратилась в подобие острова, оказавшись отрезанной от центральной части России кольцом фронтов. Из России прекратился подвоз хлеба, керосина и других необходимых товаров. Около продовольственных лавок круглые сутки в очередях-хвостах толпился народ. Хлеб, крупа и другие продукты отпускались аптечными дозами. За отсутствием керосина во всех учреждениях, больницах, школах и квартирах жгли хлопковое масло в жестяных и стеклянных коптилках. Начался разгул преступности. Зрели политические заговоры, ставящие целью свержение советского режима, в том числе и при поддержке иностранных государств. По границам и внутри страны формировались и действовали диверсионные группы.

В таких условиях правительство ТСР уделяло основное внимание вопросам обороны. Созданная Красная армия насчитывала к лету 1918 года 8 тысяч человек; кроме того, существовали красногвардейские отряды и партийные дружины. Внешние тяжелые обстоятельства окружения республики способствовали росту недовольства среди населения Ташкента, в том числе и среди рабочих, являвшихся основной опорой советской власти. К концу 1918 года стали складываться напряженные отношения между фракциями коалиционного правительства в Ташкенте – левыми эсерами с одной стороны и большевиками, с другой.

…Надежды Валентина Феликсовича на выздоровление Анны Васильевны в здоровом климате Ташкента не оправдывались. Она слабела, больше лежала, лишь иногда вставала с постели и кое-как ходила по дому, но ни готовить, ни убирать уже не могла. Из больничной кухни приносили обед – квашеная тухлая капуста плавала в мутной воде. Лечил Анну Васильевну доктор М. И. Слоним (1875–1945), лучший терапевт города, имевший богатую частную практику, особенно в высших сферах. Человек добрый, он пытался поддержать больную не только лекарствами, но и усиленным питанием: от своего стола посылал довольно богатые по тем временам обеды. Помогали продуктами и некоторые другие сослуживцы главврача. Но все это не приносило большой пользы, так как Анна Васильевна раздавала пищу детям, а сама сидела на той же капустной похлебке, что и муж.

Особенно критично развивались события в Ташкенте зимой 1919 года, с ее неожиданными необычайно суровыми морозами. Для спасения от холода повсеместно вырубались фруктовые и декоративные деревья; на улицах и площадях собиралось все, что только можно было бросить в домашнюю печурку…

«Кошмарные дни» – так назвали современники 18–21 января 1919 года, и такими эти дни вошли в историю города и страны. Речь идет о мятеже, организованном военным комиссаром Туркестанской республики К. Осиповым, объявившим себя военным диктатором. Под его командованием мятежники 18–19 января захватили бо́льшую часть города, в том числе помещения милиции и ЧК, несмотря на оказанное его сотрудниками отчаянное сопротивление. По приказу Осипова за казармами мятежного 2-го полка безжалостно расстреливались арестованные комиссары, попавшие в плен солдаты и рабочие, выступившие в поддержку прежней власти. В городе повсеместно расклеивались воззвания с сообщением о падении советской власти.