Архимаг

Совет трех дворфских цитаделей состоялся во втором месяце 1486 года. Дагнабет была официально объявлена правительницей Митрил-Халла, а король Коннерад, теперь генерал собиравшейся армии Бренора, даже не отправился в Фелбарр, слишком занятый подготовкой войска Митрил-Халла к походу на запад.

Король Харнот казался ошеломленным осознанием того, что какой-либо дворф может сам уступить трон. Бренор знал, что он был молод, и королевские пути были для него новы. Быть может, спустя век бремя упадет на его плечи, если, конечно, Харнот сможет прожить столь долгий срок — в чем Бренор не был уверен, помня безрассудное поведение молодого короля на войне и последовавшее за этим упрямство.

Хотя король Эмерус казался не менее удивленным, он одобрительно кивнул.

Несколько мгновений спустя, когда Эмерус объявил, что тоже отрекается от трона, чтобы вместе со своим старым другом Бренором отправиться на Гаунтлгрим, залу собраний наполнил хор вздохов, к которым, однако, не присоединился Бренор.

— Что я слышу? — разочарованно и недоверчиво выкрикнул Харнот.

— Что ты теперь самый старый дворфский король на Серебряных Пустошах, — сказал Дзирт.

— Сумасшествие! — кипятился молодой дворф, ударяя кулаком по столу. — Всю мою жизнь отец рассказывал мне о короле Бреноре и короле Эмерусе. А теперь вы оба уходите? Мы выиграли войну, вся земля в шрамах, а вы бросаете нас?

— Шрамы заживут, — торжественно сказал Эмерус, его звучный голос давал понять, что он не смотрел на это серьезно. — Со мной или без меня, или Коннерада, или Бренора. Фелбарр получил своего наследника, как и Митрил-Халл. — он наклонился и посмотрел на другую сторону стола. Парсон Глейв кивнул, выказывая величайшее почтение своему королю, теперь ставшему его подданным.

— Цитадель Фелбарр принадлежит мне, — объявил жрец.

— Ура королю Парсону Глейву из Фелбарра! — провозгласил Эмерус, поднимая и осушая свою кружку.

— Ура, — повторили остальные.

— И ура королеве Дагнабет из Митрил-Халла! — воскликнул Бренор, и неистовые возгласы снова наполнили зал.

Бренор посмотрел на Эмеруса и кивнул, искренне благодарный и взволнованный тем, что его друг рука об руку с ним отправиться в поход, дабы освободить старейшую родину клана Делзун.

— Из Митрил-Халла в первый день весны! — добавил Рваный Дайн. — И пусть земля содрогнется под шагами четырех тысяч дворфских сапог!

— Восьми тысяч, ты хотел сказать, — поправил Бренор, с такой силой поднимая свою кружку, что половина её содержимого выплеснулась наружу. — Большинство из нас имеют две ноги!

— Ура! — весело закричали окружающие.

* * *

— Я должен был порвать тебя как только ты пришел сюда, — рычал огромный белый ящер.

— Тебе стоит пересмотреть свои опасные идеи, — пришел спокойный честный ответ архимага. Именно он навестил пещеру Араутатора, Старой Белой Смерти, полностью готовый встретить натиск дракона.

— Попытки вернуть Тиамат на первичный материальный план потерпели крах, и потому я понимаю твое разочарование, великий дракон, — добавил Громф. — Но Ллос тоже проиграла свою битву за управление магией. Это игры богов, и мы можем сделать лишь то, что можем и немного больше. Мир не стоит на месте, как и Араутатор, как и я.

— Философия слабака, — ответил дракон. — Так игнорировать неудачу.

— Так цепляться за неё, когда жизнь продолжается, — парировал Громф, цокая языком и покачивая головой.

— Ты издеваешься надо мной?

— Я могу только издеваться над тем, что считаю жалким, — ответил архимаг. — Но я никогда не считал таковым тебя, разумеется.

— Жизнь продолжается без моего сына, — заметил дракон.

— Тебя действительно это беспокоит? Я достаточно знаю тебя и твоих сородичей, чтобы понимать, как наиграна твоя тревога.

Дракон усмехнулся, издав низкий и грохочущий звук, звучавший словно прелюдия к землетрясению, и, как знал Громф, зачастую таковым и являвшимся.

— Ты хорошо был вознагражден за свои услуги на этой войне, — напомнил ящеру Громф. — Сокровища из одного только Сандабара… — он позволил мысли остаться невысказанной, покачивая головой.

— Тогда, пожалуй, оставим прошлое позади, — согласился дракон. — Так что привело тебя сюда, в мой дом?

— Ты был не одинок в своей последней битве, — объяснил Громф. — Там был не только твой сын. Вместе с ним мы нашли ело благородного дроу, убитого вместе с Аурбанграссом.

— Но это был не твой нетерпеливый и наглый племянник, — прокомментировал ящер.

— Да, не Тиаго, — согласился Громф. — Любимый аристократ Матроны Матери Бэнр. Хотя лично для меня он вырос сущим наказанием.

— Это не он.

— …переварен? — сухо спросил Громф.

Дракон замолчал и, оценив колкость, издал удивленный смешок, заурчав в ответ.

— Это честный вопрос, — заметил архимаг.

— Его тут нет, я не видел его с того момента, как оставил битву на мосту Сарубрин, — ответил дракон.

— Битву, в которой он катался на твоей спине?

— Угу.

— Битву, после которой ты полетел прямо домой?

— Угу.

— Должен ли я исследовать все обстоятельства?

— Тиаго сбросил с моей спины, не иначе как еще один дроу, с луком, который стрелял молниями.

Громф издал глубокий вздох. Опять Дзирт.