Архитектор

В последний раз наваждение пришло, когда он обследовал парк. Взобравшись на проржавевшее колесо обозрения, на самый верх, где ветер раскачивал открытые кабинки, он до темноты глядел на всё ещё дымные руины, представляя город до катастрофы. Внезапно воздух взорвался звуками, здания сбросили морок разрушения и заиграли красками. Он увидел, как наяву: и автомобили на автострадах, и баржи, скользящие по изгибам реки, и отблески солнца в окнах, но главное – тысячи людей на улицах, – снизу до него долетали отзвуки разноголосицы. Он принялся что-то искать взглядом поверх крыш, нечто такое, за что можно зацепиться и вырвать из преисподней ответ на немой крик «Кто я?». И тут же его оглушила тишина. Только неровно скрипела, раскачиваясь от порывов ветра, железная кабина.

Он решил обследовать тот район, где видел с колеса обозрения чёрный обелиск одного из чудом уцелевших небоскрёбов. Взгляд как-то особенно задержался на нём. Может, там найдутся ответы. Два дня пришлось просидеть в вонючей норе из-за дождя, от которого на коже появлялись зудящие струпья. Потерял время. Хотя, звучит странно. Когда нет прошлого, время не имеет значения.

Он пересёк сумрачный двор. Холодный ветер принёс пепел, посыпавший крупными хлопьями, – на окраинах вспыхнули пожары. Чему ещё гореть? Оказавшись на широком проспекте, он посмотрел на затянутое облаками и дымом небо, пытаясь определить, в какой стороне взошло солнце. Идти предстояло на восток, без надёжного ориентира легко сбиться с пути. С досады тряхнул головой, – сквозь плотную завесу пробивался только мутный свет, – и зашагал к реке. Так дорога выйдет раза в два длиннее, но не заплутаешь среди кварталов.

У заваленного входа в метро попался зажатый бетонными плитами автомобиль, почти не тронутый огнём. Он заглянул в салон, дотянулся до бардачка, пошарил среди мусора. Рука что-то зацепила. Увидев находку, он присвистнул. На ладони лежал полный коробок спичек. Потряс им, как маракасом, и спрятал в карман. В последние дни везло на такие мелочи. Не найдя ничего больше, он оставил автомобиль и двинулся к маячившей впереди покосившейся вывеске продуктового. В руинах больших торговых центров делать нечего, всё или сгорело, или похоронено под завалами, а в маленьких лавках, разбросанных по дворам, ещё можно чем-нибудь поживиться.

Магазин оказался больше, чем представлялось, целый лабиринт из полок. Внутри пахло гарью и тухлятиной, под ногами хрустело битое стекло. Спасаясь от вони, он закрыл нос локтем, свободной рукой обшарил полки. Во мраке, оттеснённом полоской света у входа, приходилось крутить перед глазами находки, определяя пригодность. Чем дальше он продвигался, тем очевидней становилось – всё сгорело. У холодильников, источающих тошнотворный запах испорченной рыбы и мяса, он наткнулся на брошенную в проходе коробку, набитую банками. Вывернул её, консервы с шумом высыпались. Он вынул из ботинка нож, вскрыл первую попавшуюся банку, понюхал. Да, удача не отвернулась.

Набив рюкзак под завязку, он выбрался на дорогу. Желудок с самого утра сводило от голода. Усевшись на ступени магазина, он принялся зачерпывать ножом и жадно глотать куски ветчины. Когда банка опустела, с сожалением вспомнил о спичках. Можно было развести огонь, подогреть. К чёрту. И без того лучшая еда за последнее время. Он смял рукой жестянку, откинул в сторону. Пора идти.

Не успел он сделать и пары шагов, как увидел тень, мелькнувшую рядом с остовом повалившегося на бок грузовика. Это не зверь, что-то… Маленький мальчик бросился к разбитой многоэтажке, скалившейся небу лестницами, юркнул мышонком по груде обломков на второй этаж.

– Стой!

Скинув с плеч рюкзак, он побежал вдогонку. Вскарабкавшись наверх по обсыпающейся куче кирпича в квартиру, он прислушался. Тихо.

– Где ты? – позвал он. От мальчонки и след простыл.

Он взбежал на последний этаж, заглянул за каждый обломок стен. Никого.

– Эй! – позвал он, – где ты?

Никто не отозвался. Он сплюнул с досады.

Так бывает, думал он на обратном пути, когда долго один, померещиться может всякое. Рюкзака на месте не оказалось. Он огляделся, по спине пробежал холодок. Не хватало столкнуться с бандой мародёров. В руках блеснул нож.

– Выходите! Я знаю, что вы здесь! – крикнул он.

Обернувшись, он увидел рыжеволосую девчонку. Замшевая куртка с воротником-стойкой, потёртые свободные докерские штаны с накладными карманами, ботинки с побитыми носами, волосы, собранные в упругую косу, острый взгляд, направленный через прицел винтовки.

– Стой, где стоишь, – сказала рыжая.

– Я не хочу неприятностей, – он медленно поднял руки, тут ножом не отмашешься.

– Ещё бы! – прикрикнула та, – у тебя совсем мозги спеклись?

– Я ищу мальчика, он прячется где-то здесь.

– Твою мать! Очнись уже. Моё имя Ева. Помнишь?

– Ева?

– Мы ищем тебя.

Вот шанс!

– Да, да, вспомнил… Ева…, – он постарался изобразить улыбку.

Девчонка опустила винтовку и подошла. Он рывком сбил её с ног и прижал к земле.

– Я же сказал, что не хочу неприятностей.

Полотно ножа коснулось её горла.

– Урод! – прохрипела она, – мы в «Отражении».

– Лучше заткнись.