Архитектура для начинающих

– Красаве́ц! – глядя на сына, Нина Андреевна емко оценила «раскрас», выгодно выделяющий теперь его лицо из любой толпы доброборядочных горожан фиолетовым бланшем.

– Они обманули меня, мама! – ковыряя ложкой в борще, совсем как в детстве, пожаловался взрослый мужчина. – Эти сучки сговорились просто!

– Ешь! – Безапелляционно ответила женщина-мать. – Отцу объяснять потом будешь.

– Мама, – безнадежно продолжил Мишка, – я же любил ее, а она с девками, понимаешь?

– Не понимаю, – позже, глядя на спящего сына, Нина Андреевна по крупицам восстанавливает в памяти диалог, в залог того, что «у трезвого на уме у пьяного на языке».

– Вот и я не понимаю, – сокрушался Мишка, выдавая что-то несусветное. То ли Ольгу Кампински он любил, то ли Ритку, жену свою, а что там у Ритки с Ольгой вообще не понятно. Ясно одно – Ритка изменила, и этого он не простит ей и почему-то Кампински.

– Я всегда знала, гнать надо эту змею, – уверенно произносит Нина Андреевна. Глядит через окно на соседний дом, построенный Мишкой с отцом на общем с ними участке для своей собственной семьи. – Ненормальная она, слишком много о себе воображает. С такой счастлив не будешь.

– Спасибо, что предупредила, и за откровенность, – выслушав остаток речи об утренних геройствах мужа, Рита засобиралась уходить. За разговором и сбрасыванием масок обе напрочь забыли о кофе и ланче (что неудивительно). Джамала поднялась следом.

– Спасибо, что простила, – искренне шепнула, избегая взгляда Риты, глядя исподволь, размыто, в общем. На душе действительно стало легче, словно сняли с нее три КАМАЗа, нагруженных под завязку самыми тяжелыми сплавами. Рита неопределенно повела плечами:

– Иди с миром, как говорится. Мне теперь многое понятно. И уж я точно не держу на тебя зла.

Девушки расстались на улице, каждая побежала по своим делам.

«Что будет дальше? Следующий ход?» – до конца рабочего дня занял Риту один-единственный вопрос. Он развеял осадок от утреннего шоу Кати, затмил некую напряженность в общении с коллегами и, наконец, встал ребром к шести часам вечера.

Возвращаться домой, видеть мужа, тем паче говорить с ним или объясняться – Рите не хотелось до зубной боли. И глядя, как безжалостно/бесстрастно отсчитывают студийные часы время, отчаянно понимала, что иного выхода нет. И нужно сделать выбор – с кем объясняться сегодня – муж или мама.

– Хотя… – набирая знакомый номер телефона, предположила еще один вариант.

– Мам, вы сегодня на даче? – огласила его после дежурных приветствий. – Можно мы с Соней у вас переночуем? Да, в квартире. Просто… хочу ночью с заказом поработать, а дома не совсем удобно, да и в сад от вас ближе.

Однако, маму не проведешь, и пропустив мимо ушей легенду о ночной работе, она высказывает встречное предложение:

– Лучше приезжайте на дачу, Павел Юрьич будет вечером в Городке и заберет вас. Тут тебе и тишина и спокойствие, а завтра первым рейсовым в сад успеете, или вообще Сонечку оставишь у нас на день. Мы с ней пионы высадим…

– Там не тебя ждут? – одна из коллег трогает Риту за плечо. За окном остановилась машина Никиты Михайловича. Сам он сидит за рулем, разговаривая по телефону.

– Хорошо, мам, – спешно соглашается Рита, – договорились, ладно, мне еще кое-что тут успеть надо, позже перезвоню.

– Только его не хватает! – досрочно закончив переговоры с мамой, шепчет Рита сквозь зубы, спешно соображая, как еще можно выйти из здания незаметно, ибо все ее рассчитанные планы на вечер рушатся одним-единственным – исполнять супружеский долг, быть примерной женой возле законного мужа, которому сейчас с перепоя, мягко сказать, не айс.

«Особо показательно, что свекор сам за ней решил заехать. Такого за ним еще не наблюдалось», – отмечает мысленно женщина, просит коллегу «если что» сказать: «Рита вот только ушла, за пару минут до вас», и спешит в сектор рекламных мастерских, только там есть второй «грузовой» вход-выход. Потом на остановку и на маршрутку.

Она успела. Из детского сада мама и дочь, как заправские шпионы, ускользали через «калитку садовника», а точнее, через открытые ворота хозяйственной части, куда обычному человеку вход категорически воспрещен. В тот момент рабочие разгружали ящики с рассадой. Они, в общем, и внимания не обратили на Соню с Ритой, изо всех сил делающих невозмутимый вид, будто каждый день выходят из детского сада именно этим путем.

За воротами через переулок на соседний бульвар, оттуда в арку проходного двора и дальше.

– А мы куда? – светясь и подпрыгивая от любопытства, спрашивает дочка.

– К бабушке на дачу, – отвечает мама, крепко держит за руку.

– А почему не как обычно? – не унимается Сонечка.

– Потому что это игра такая, – улыбается Рита, мысленно смеется собственному давно забытому ощущению побега со школьных занятий. – Как обычно не интересно.

– Совсем не интересно! – взвизгивает от удовольствия девочка.