Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том III

Попалось мне на глаза опять Ваше первое ко мне письмо, и вот я вижу, что Вы в нем ошибаетесь, почему спешу исправить и Вашу ошибку, и мою, кажется, недомолвку в последнем к Вам моем письме. Дело вот в чем. Прошлый год я достал от г-на Каретникова (петербургский охотник) вор. жеребца Чудного 1-го зав. Молоствова от Гордого-Молодого и Чусовой. Польстившись на его отличную породу, я покрыл им нескольких маток (весь почти завод), в том числе и Желанную-Потешную. Затем мы стали замечать, что матки все остаются в охоте, и вот, за неимением другого жеребца, я своих многих маток всё продолжал крыть этим Чудным, и только трех маток… успели покрыть другими жеребцами. В числе этих трех была, как видно из нашей записной книги, и Желанная-Потешная. Она была покрыта с гнед. жеребцом Кирпичом моего завода от Аякса (зав. Кученева) и Атласной (зав. Воронцова-Вельяминова). Этот Кирпич выиграл в Рязани четырех лет без 20, а в пять лет – три версты в 5.13, в простых дрожках по верстовому кругу. Затем был продан Каретникову в Петербург и там два раза выиграл, придя в 5.7, кажется, осенью.

Нынешней весной, благодаря вышеуказанной моей неосторожности, я получил только жеребчика от Кирпича и Боярышни и жеребчика от Железного (соб. завода) и Волны; все слученные с Чудным 1-м матки остались холостыми. Таким образом, и Ваш жеребенок, конечно, от Кирпича, а не от Чудного 1-го. Вы не печальтесь. От Кирпича может быть знаменитый рысак. Если же он Вам не по душе, продайте мне. От Крошки у меня есть всего две кобылы, трех и двух лет, очень хорошие. От Желанной-Потешной есть кобылка четырех лет (случил весной) и годовик от Железного, за которого буду держаться обеими руками.

Вас уважающий Н. Родзевич».

Все интересно в этих письмах, как был интересен в жизни и коннозаводской деятельности их автор. Первое письмо заставляет совсем иначе отнестись к более чем скромному рекорду Желанной-Потешной. Эта кобыла была резва, и, пройди она нормальную тренировку, из нее бы получилась хорошая призовая лошадь. Примечательно для Родзевича указание на характер и темперамент. Уже тогда этот коннозаводчик придавал им большое значение. Одним из первых в России он обратил внимание на эту важную сторону вопроса, раз беговое дело было перестроено и введена общая дорожка. В примечании к письму Родзевич предлагает купить у него старых маток по недорогой цене – 150 рублей за голову. Как знакомо всем нам, коннозаводчикам, это томление по покупателю. Именно когда лето приближалось к концу, когда осень была у ворот, приходилось подсчитывать корма на зиму, и обыкновенно их не хватало. Ставка была не вся распродана, старые кобылы тоже, и сердце коннозаводчика томилось по покупателю. Так было со всеми начинающими и молодыми коннозаводчиками до тех пор, покуда наши заводы не входили в славу. В 1894 году Родзевич еще не был знаменитым коннозаводчиком, но будущность его уже была обеспечена, так как именно в этом году родился Вармик. Однако прошло еще немало лет, прежде чем имя Родзевича загремело по всей России.

Из того же письма мы узнаём, что Желанную-Потешную Родзевич купил в заводе Ознобишина, когда ей минуло 4 года. Отдадим должное Родзевичу: он сумел остановить свой выбор на кобыле, которая впоследствии оказалась знаменитой заводской маткой. Знатоком генеалогии Родзевич не был, он только разбирался в породах. Но глаз и чутье на лошадь у Родзевича были удивительные! Именно ему, а не Карузо принадлежит честь спасения Желанной-Потешной: не купи ее Родзевич, она бы попала в тележку прасола или в шарабан мельника и до конца своих дней мерила бы тракты и большаки Рязанской губернии. Карузо, купив Желанную-Потешную, взял ее уже из завода, в котором будущность кобылы была обеспечена.

Во втором письме чрезвычайный интерес представляют слова Родзевича о Кирпиче. И тут он оказался прав! Родзевич оставил у себя в заводе родную сестру Кирпича – Дочку, которая дала ему Внучку, одну из лучших маток рысистого коннозаводства. Внучка дала Аира, Приветную, Лилию, Баловня и других знаменитых лошадей. Характерно, что свое второе письмо Родзевич заканчивает сообщением, что у него от Желанной-Потешной есть кобыла четырех лет и годовик, за которого он обещает держаться обеими руками. Это значит, что Карузо уже начал воспевать Желанную-Потешную и Родзевич успел прочесть первую статью об этой кобыле. Велико же значение печатного слова, раз даже такой умный, проницательный и знающий коннозаводчик, как Родзевич, под влиянием этой статьи изменил свое отношение к Желанной-Потешной. Видимо, он в душе сожалел, что ее продал, считал это ошибкой и поэтому обещает держаться обеими руками за ее сына.

Желанная-Потешная давала почти исключительно призовых детей и при всевозможных комбинациях кровей; весь вопрос был лишь в степени класса того или другого ее приплода, но почти все бежали.