Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни

– Не самый умный вариант.

– А я к тебе не с просьбой обращался. Кстати, твоя-то проблема в чем?

– Королева может быть не вполне довольна мною, если я сломаю ее новую игрушку до того, как она ею достаточно наиграется.

– Черт возьми, – сказал я.

Ситх дернул ухом и умудрился сделать это весьма пренебрежительно:

– Я доставлю сообщение, сэр Рыцарь. И я… отвлеку… тех, кто будет охотиться на вас. Когда отбываете?

За моей спиной зазвонил телефон Томаса.

– Скажу через секунду, – пообещал я. И снял трубку. – Принимаю сообщение для Пончик-Боя.

Женский голос, настолько холодный, что вполне оправдывал использование шкалы Кельвина, выплюнул слова:

– Он встретится с вами. Нейтральная территория. Через десять минут.

– Круто, – сказал я. – Целую вечность не пил пива.

Короткое, похоже озадаченное, молчание – и моя собеседница повесила трубку.

Я повернулся к Томасу и Молли и сказал:

– Пошли. Ситх, пожалуйста, на…

Старейший из малков исчез.

– …чинай, – немножко сбивчиво завершил я свой приказ.

Томас вскочил на ноги, сунув маленький автоматический пистолет за пояс брюк и прикрыв его рубашкой.

– Куда направляемся?

– Нейтральная территория, – сказал я.

– О, отлично, – оживилась Молли. – Помираю с голоду.

Глава 21

В холле мы обнаружили охранника, сидевшего на полу с гримасой боли на лице. Патрульный полицейский возился с ним, оказывая первую помощь. Когда мы проходили, я увидел несколько длинных, очень длинных порезов на задней стороне его ноги – от пятки до самого верха лодыжки. Брюки и носки были рассечены ровными параллельными полосами. Раны, из которых хлестала кровь, явно были болезненными, но вряд ли угрожали его жизни.

И полицейский, и охранник были слишком заняты, чтобы обратить внимание на нашу троицу, и мы без помех покинули здание.

Я поморщился, проходя мимо. Черт побери! Я не хотел обращать даже самое незначительное внимание Кота Ситха на любого из моих чикагских сограждан, но сам же недостаточно четко сформулировал команду. Конечно, в эту кроличью нору мне вовсе не хотелось упасть – опыт научил меня, что в игре юридических тонкостей у сверхъестественных существ выиграть невозможно. Такого просто не бывает. Мне не хотелось даже думать о том, что мог бы сделать Ситх, если бы я не запретил ему применять смертоносное насилие.

Возможно, этим способом малк хотел дать мне понять, какими могут быть последствия моих приказов, если я продолжу отдавать их ему как рядовому слуге. А может, это было его представлением о том, что такое честная игра. В конце концов, он же не ранил полицейского и не стал набрасываться на всех прохожих подряд. Так что, думаю, он вполне мог видеть себя джентльменом хоть куда.

Молли проверила парковку в гараже, скрытая под завесой, пока мы с Томасом ждали результата. Как только она объявила, что в гараже никакого злодейства не водится, мы загрузились в войсковой транспорт моего брата и уехали.

В Чикаго невозможно крутануть кота над головой, чтобы не задеть ирландский паб – и не разозлить кота, конечно, – но заведение «Макэнелли» выделяется из всей массы. Это любимая таверна и место встреч для сверхъестественных обитателей Чикаго. Обычным людям найти ее, как правило, не удается, хотя время от времени тут случается пара-тройка туристов. Как правило, они не засиживаются.

Утреннее автомобильное движение рычало в полную мощь, и, хотя паб Мака находится недалеко, добрались мы туда не сразу. Тучи, серые и могучие, проглотили яркий рассвет. Закапал дождь. Время от времени я замечал вспышки далеких молний, мигавшие сквозь тучи над нашими головами, или слышал низкий рокот грома.

– А обещали прекрасную погоду, – проворчала Молли.

Я улыбнулся, но ничего не сказал.

Томас свернул в маленькую парковку рядом с Маком, поставив свой «хаммер» возле старого белого «понтиака транс-ам». Остановившись, мой брат хмуро посмотрел на «понтиак».

– Я думал, Мак обычно открывается в полдень, – сказал он.

– В одиннадцать, – уточнил я. Мой офис располагался неподалеку, так что я частенько обедал в заведении Мака. – Сегодня он, похоже, прибыл раньше.

– Нам это на руку, – сказал Томас.

– Откуда взялось это выражение? – спросил я.

– А? – отозвался Томас. – «На руку»?

Я поморгал на ходу:

– Да, и это тоже, но я подумал о фразе: «Невозможно крутануть кота над головой, чтобы не задеть чего-то там».

Томас внимательно посмотрел на меня:

– Разве у тебя нет более важных вещей, над которыми стоило бы сейчас поразмыслить?

Я пожал плечами:

– Мне просто любопытно. Жизнь идет своим ходом, чувак. И если я перестану думать о том, что меня интересует, только потому, что какой-то псих или бригада психов жаждет меня грохнуть, я никогда ни о чем не смогу думать, не так ли?

Томас слегка наклонил голову, признавая мою правоту.

Примерно в тридцати футах от двери Молли резко остановилась:

– Гарри.

Я тоже притормозил и посмотрел на нее.

Ее глаза были широко раскрыты. Она сказала:

– Я чувствую…

Я прищурился:

– Скажи это. Ты же знаешь, что хочешь сказать это вслух.