Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни

Мэйв стояла на третьей вершине треугольника, с собственной пирамидой поддержки. На ней были очень короткие кожаные шорты, военные ботинки и верхняя часть бикини – всё цвета синей ночи. Она стояла в той же позе, что и Лилия, и такая же невидимая сила истекала из ее вытянутой руки, но на ее лице застыла широкая маниакальная улыбка, а землю между нею и Духоприютом покрывал слой инея.

Красная Шапка стоял по ее правую руку, держа ладонь на ее плече. Гигант Драная Башка – с вечеринки по случаю моего дня рождения – тоже был здесь, и его когти, пропитанные капавшей с них кровью, покоились на другом ее плече. Восемь других Зимних сидхе стояли за ними, создавая свою собственную пирамиду.

Потом я услышал шаги, и через секунду Хват, Летний Рыцарь, вышел из-за угла моей частично достроенной хижины и направился ко мне. На нем была кольчуга фэйри, ярко блиставшая и плотно облегавшая его крепкое мускулистое тело, а в руке он держал меч. Хват остановился между мной и треугольником на вершине холма.

– Привет, Гарри, – сказал он тихо.

– Привет, Хват.

– Холодно?

– Не особенно. Ты знаешь, что здесь происходит?

– То, что должно произойти.

– «Должно» по чьему мнению?

– Моей госпожи.

– Она не права.

Какое-то время Хват стоял молча. Потом сказал:

– Это не важно.

– Почему не важно?

– Потому что она моя госпожа. И ты не поднимешь руку против нее.

Я смотрел на Хвата, который столько настрадался при правлении Ллойда Слейта, на стоявшую за ним Лилию, которая тоже частенько становилась жертвой Слейта. Я задавался вопросом, сколько раз в те дни Хват отдал бы все, чтобы спасти ее, чтобы получить силу для противостояния Зимнему Рыцарю.

Теперь он обрел эту силу.

Наступило время, когда никакие часы или дни переговоров не изменят ход событий: когда люди полны решимости, когда их действия продиктованы необходимостью ситуации, созданной их выбором. Хват всем своим существом верил в Лилию и будет сражаться насмерть, защищая ее. Что бы я ни сказал, этого не изменить. Я видел это на его лице.

– Вернись назад, – сказал он.

– Не могу. Отойди в сторону.

– Не могу.

– Значит, будет так? – сказал я.

Хват выдохнул. Потом кивнул:

– Да.

Впервые за десятилетие Зимний Рыцарь и Летний Рыцарь начали войну.

Хват метнул столб чистого Летнего пламени, который выжег почву под собой, пока летел ко мне.

У меня не оставалось времени подумать, но какой-то частью сознания я понимал игру. Уклониться от пламени было бы недостаточно: ореол горячего воздуха, окружавшего пламя, обжег бы меня, пройди оно чуть ближе. Именно поэтому Хват имел преимущество в этом матче, продолжая соблюдать дистанцию и выстреливая пламя язык за языком. Тогда я призвал Зиму, чтобы заморозить воздух вокруг себя, когда метнулся в сторону. Огонь и холод встретились, столкнулись и наполнили воздух туманом – туманом, который мог дать мне шанс подобраться вплотную к противнику.

Часть меня, та самая, которая сохраняла мою индивидуальность, смотрела на подобную тактику с тревогой. Я был, черт подери, голым и безоружным. На Хвате же была мантия Летнего Рыцаря, делавшая его таким же сильным, быстрым и выносливым, как я. Он был вооружен долбаным мечом и провел десять лет при Летнем дворе, обучаясь тому, как драться и пользоваться мантией. Плюс к тому он наверняка не потратил весь день на то, чтобы использовать свои способности до предела.

Но Зимнюю мантию все это не заботило. Она просто видела врага и стремилась его уничтожить. И лучшим способом для этого было подобраться к нему вплотную и перегрызть глотку.

Штука лишь в том, что последний Зимний Рыцарь убил последнего Летнего Рыцаря не так. Ллойд Слейт покрыл льдом ступеньки под ногами противника и сбил его с ног. Кроме того, Слейт был молод, в хорошей форме, а прежний Летний Рыцарь был уже пожилым человеком. И я подумал, что было бы неглупо воспользоваться инстинктивным знанием Зимней мантии, пока оно полезно, но по сути оно являлось инстинктом голодающего хищника, волка зимой – он хотел крови, много крови, и немедленно.

Если я поддамся этому позыву, Хват оставит мои кишки на земле.

И вместо того чтобы идти в прямую атаку, я сделал несколько шагов в сторону и замер. Мгновение спустя столб пламени осветил туман, ударив туда, где я находился бы, если бы прислушался к инстинкту мантии.

Конечно, именно так и должно происходить. Зимний Рыцарь был горным львом – пумой, волком. Летний же был оленем, бизоном. Зимний ориентировался на преследование, охоту и убийство жертвы. Летний – на то, чтобы избегать прямого столкновения, пока преимущество не окажется на его стороне, а уже тогда использовать это преимущество до конца. У Хвата имелась масса инстинктивного знания, из которого он мог черпать после того, как я пошел на него по Зимнему пути, и он был опасен максимум как старательный спортсмен, изучавший чистое айкидо. Он использовал бы силу атаки, которая помогла бы его защите, обернув эту силу на атакующего. Но я не подарил ему такой прямой атаки и украл у него его инстинктивное преимущество.

К черту титулы Зимних Рыцарей. Прежде всего я был чародеем.