Архивы Дрездена: Поле боя. Сочельник

Свет мечей ослеплял фоморов, и те не видели ничего, кроме этого света. Все метательные снаряды были нацелены только на Рыцарей. Их попробовал остановить жабоподобный колдунишка, но свет меча Веры отразил его магию. При виде мечей вражеские сердца переполнялись ужасом, и под натиском Рыцарей фоморы уже не думали, как бы получше отбить атаку, а целиком отдавались во власть эмоций.

Шаг за шагом мы прорубали дорогу к ослабленной титанше.

В той схватке я много чего насмотрелся. Видел, как Эбинизер молвил несуществующее слово и щелкнул пальцами, и отряд осьмиконгов сгорел дотла. Кристос сжал кулаки и вколачивал фоморов в землю по самую макушку, убивая и погребая каждого одним рациональным ударом. Рамирес поспешил к Архив, попутно уничтожая всех, кто пытался его остановить, а затем стал прикрывать Иву, в то время как та продолжала раскалывать землю у ног титанши, дабы внимание той оставалось сосредоточено на попытках удержаться в вертикальном положении.

Марконе ринулся в самую гущу боя, стреляя из кремневиков и отбрасывая их, будто у него имелся нескончаемый запас этих пистолетов. С флангов его оберегали Гард и Хендрикс, а с тыла – обычная пехота, и бой стал таким тесным, что от огнестрельного оружия уже не было почти никакой пользы. Многие завалились в грязь, где били, резали и грызли неприятеля, но рукопашный бой с неандертальцами – не самая удачная мысль. В подобных спаррингах наши шансы были ничтожны, и стоило телохранителям Этне сообразить, что к чему, как они набросились на нас с оголтелой горячностью берсерков, и, если рядом не было друга, способного пристрелить насевшего на вас палеоантропа, вам не оставалось ничего, кроме как расстаться с жизнью, будучи вминаемым в жидкую грязь.

Оба телохранителя Марконе добрались до титанши примерно в одно и то же время.

Но Гард успела чуть раньше.

Валькирия раскрутила топор, придав ему нужную инерцию, выкрикнула что-то похожее на музыкальную ноту, и сияющее рунической мощью лезвие ударило Этне в заднюю часть лодыжки, где тянется ахиллово сухожилие.

Впервые за много тысяч лет смертные услышали, как титанша кричит от боли.

Мне показалось, что в голове взорвалась бомба. По нервной системе прокатилась волна чистой, острейшей, ничем не приглушенной боли сродни зубной, и мир дрогнул, а я упал бы, не подхвати меня Саня под руку.

Этне пошатнулась. Ее нога не кровоточила, но была сломана самым скверным образом и уже не держала титанический вес. Тут Хендрикс ударил Этне по бедрам, будто лайнбекер, которым он когда-то был. Титанша и профессиональный громила одновременно упали на землю, а Марконе без малейшего промедления достал свой последний и самый большой пистолет, приставил ствол к живому глазу Этне и спустил курок.

Меня оглушил воющий звук, сетчатку опалила фиолетовая вспышка, а голова титанши дернулась вбок и назад.

С прежней расторопностью Марконе выронил пистолет, схватился за нож и, упав на колено, вогнал клинок в простреленный глаз.

Этне засучила ногами. Раздался звук, с которым ломается пучок свежесрезанных веток. Хендрикс охнул. Гард вновь подняла топор, но титанша схватила ее за колено и, крутнув запястьем, разорвала связки и сломала кость. Гард с криком упала на землю.

К Марконе взметнулись сверхъестественно быстрые руки, но барон Чикаго не стал дожидаться, пока Этне схватит его, и откатился назад.

Титанша уселась. Вокруг глаза у нее появился пороховой ожог и небольшая краснота, но больше ни царапины. Марконе хотел было вскочить, но тут же снова упал, когда Этне подставила ему подножку.

Титанша подняла копье.

– Нет! – С этим криком я выпустил из посоха два последних энергетических заряда, но те угодили не в Этне, а в ее бронированных телохранителей, поскольку на поле боя было не протолкнуться.

Копье опустилось.

Удар принял Хендрикс.

Этот здоровяк, давний телохранитель чикагского барона-разбойника, закрыл босса своим телом.

Удар был нанесен умелой и твердой рукой. Копье пронзило Хендрикса по диагонали, вошло над ключицей и вышло в районе почки. Проходя через мускулистое тело, наконечник отклонился от цели и воткнулся в землю рядом с головой Марконе.

Хендрикс с презрением взглянул на титаншу. И сплюнул.

И умер.

Не закрыв глаз и не отведя их от вражеского лица.

Гард взвыла от первобытного человеческого горя.

Марконе выскользнул из-под мертвого друга, выхватил из портупеи Хендрикса автоматический дробовик, направил его титанше в лицо и не снимал палец со спускового крючка, пока не кончились патроны.

Этне взревела от ярости, схватилась за голову и попятилась. Ее слабость прогрессировала. Прежде она не обращала внимания на пули, но выстрелы Марконе причинили ей боль. Широко взмахнув копьем, она стряхнула на Марконе обмякшее тело Хендрикса, будто ставила на его жизни безобразный жирный крест, а затем направила мощнейший электрический разряд в сторону Архив. Рамирес схватил Иву и выдернул ее из-под удара, но Этне успела обрести надежную опору под ногами.