Архивы Дрездена: Ведьмин час

Видимость ухудшилась самым кардинальным образом. Магия – это круто, но за все надо платить: поиграйся со световым потоком, отскакивающим от твоего тела, и непременно зацепишь тот свет, что попадает тебе в глаза и делает другие полезные вещи. Например, согревает твой организм. Стать невидимкой не так уж сложно. Куда труднее сохранить зрение и не замерзнуть под вуалью. Поэтому я долго возился с заклинанием, пока не нашел золотую середину между видимостью и комфортом. Разумеется, я потратил время на это дело по собственной прихоти, а не из-за отсутствия природного таланта в данной сфере. В результате выглянуть из-под моей вуали было лишь немного проще, чем заглянуть под нее. Мир потускнел, а Мёрфи тут же оживилась и спросила с горящими глазами:

– Скажи-ка, эти чары блокируют радар?

– Гм… – Я и без того превысил безопасную скорость, да еще удерживал вуаль, а поэтому ответил не сразу. Два одновременных дела мне по силам, но третье дается с трудом. – Мои – нет. Заклинание Молли заблокирует что угодно, но мое действует только на видимую часть спектра, потому что…

Не дослушав, Мёрфи положила руку мне на правое колено и надавила так, что педаль газа снова прижалась к полу.

– Быстрее!

Я недовольно покосился на нее, а старый двигатель взревел по-звериному, и на шоссе мы вылетели со скоростью, исключающей любую вероятность отделаться устным предупреждением.

Своевременно взглянув в зеркало заднего вида, я увидел, как наша свита на всех парах выкатывается на шоссе, и…

…в этот самый миг более или менее невидимый «мюнстер-мобиль» промчался мимо двух стоявших на обочине машин дорожного патруля, ожидавших, пока из-под моста не выплывут нарушители скоростного режима.

Я успел заметить, с каким изумлением оба полицейских переводят взгляды со своих приборов на пустую дорогу, а затем смотрят на единственный видимый источник показаний на экранчиках радаров – автомобиль наших преследователей, – и незамедлительно включают «люстры».

Мгновением позже вся эта печальная картина скрылась за пеленой моей вуали.

– Ого, – с восхищением выдохнул я. – Вот это была отличная подлянка!

– Правда же? – улыбнулась Мёрфи и похлопала меня по колену. – Хвалю за выполнение приказа.

На ее языке это означает «спасибо за доверие».

Я пожевал нижнюю губу. Если остаться на правой полосе, придется сбросить скорость, чтобы не нарваться на неприятности, уворачиваясь от тех, кто надумает съехать с шоссе. Если перестроиться на крайнюю левую, есть вероятность, что какой-нибудь придурок стукнет нас в зад. Я предпочел бы столкновение на низкой скорости, поэтому остался на правой полосе и пристроился за грузовиком, притиснувшись к нему так, чтобы не отсвечивать в зеркалах.

– Не боишься, что у других водителей крыша потечет, когда мы вдруг появимся из ниоткуда? – спросила Кэррин.

– Не особенно, – ответил я. – В общем и целом люди очень стараются не замечать необычных вещей. Ты уже знаешь, как все устроено. – Я пожал плечами. – Почти любой видел что-нибудь не вписывающееся в привычную картину мира. Таким событиям находят объяснение – и не важно, как глупо оно звучит, – или просто о них не думают. Все мечтают о чудесах, но кто захочет не спать по ночам и до одури бояться темных сил, с которыми ничего нельзя поделать?

– Да, – подтвердила Мёрфи. – Магия – она такая.

– Отчасти, – согласился я. – Но и хорошего в ней много. Это универсальное могущество. Все зависит от того, как ты распорядишься этой властью.

– Власти свойственно развращать тех, кто ею обладает, – заметила Мёрфи.

Ладно…

С этим не поспоришь.

Численность ответственных людей, владеющих магией – или облеченных властью, – вряд ли представляет угрозу для мировых продовольственных ресурсов.

Из непроглядного тумана моей вуали вынырнул приснопамятный джип, пристроился за «мюнстер-мобилем» и трижды мигнул фарами.

– С теми двумя я разобралась, – сказала Мёрфи, – а этот будет твой.

– Ладно, – согласился я, глядя в зеркало заднего вида.

Затем я разом сбросил вуаль, врубил правый поворотник и свернул на следующий съезд. Мёрфи смотрела на меня, удивленно заломив бровь. Я притормозил у обочины, и джип остановился за нами.

– Это тот, о ком я думаю? – спросила Мёрфи.

– Угу, – подтвердил я. – Нанял его на подмогу.

– Похоже, ты и впрямь чему-то научился, – усмехнулась Мёрфи. – Наконец-то.

– Что, не верится? – Я протянул руку назад и открыл пассажирскую дверцу.

Скользнув на сиденье, Гудман Грей устало ссутулился. Пожалуй, он был одним из самых неприметных людей, которых я когда-либо видел. Совершенно ничем не выдающийся, среднего роста и телосложения, не урод, но ничего особенного, а если хорошенько присмотреться, увидишь в чертах его лица что-то индейское. Кроме того, он входил в число опаснейших оборотней-перевертышей на планете, брал по доллару за каждое дело, а однажды в Тартаре спас меня от весьма скверной кончины.

– Черт возьми, ну что за хрень?! – возмутился я. – Ты должен присматривать за Жюстиной!

– Я и все остальные, – кисло ответил он. – Надо было спросить, сколько я беру за работу в команде. Здрасьте, миз Мёрфи.