Архивы Дрездена: Ведьмин час

– Прямо-таки неделя встреч со старыми друзьями, – пожаловался я.

Фрейдис насмешливо оттопырила нижнюю губу:

– Ох, бедный мальчик. Поживите с мое, и поймете, что нельзя сбежать от прошлого. Его призраки постоянно возвращаются.

– Мне не хватает опыта, чтобы утверждать обратное, – признал я.

Тут вальс сменился фокстротом, и этот танец Фрейдис тоже разучила почти мгновенно. Во время одного из разворотов я краем глаза уловил какое-то движение, и мне показалось, что температура воздуха упала градуса на три.

– Вот. Это она?

– Холодная, красивая и навевает страх? – спросила Фрейдис. – Да, она. Ну что, приступим?

– Подождем, – ответил я. – Пусть устроится поудобнее.

– Сейчас она разговаривает с отродьем Гренделя. – Зеленые глаза валькирии пристально смотрели мне за спину.

– Он не отродье Гренделя, – проворчал я.

Фрейдис подняла бровь.

– Просто поверьте, – продолжил я. – Лесной народ никак не связан с Гренделем и ему подобными.

– Здоровенный, волосатый, сильный, скверно пахнет… Если он выглядит как Грендель и двигается как…

– Еще немного, и мы с вами серьезно поссоримся, – сказал я, встретившись взглядом с валькирией.

Ее глаза вызывающе вспыхнули, но Фрейдис отвела взгляд первой.

– Его зовут Речные Плечи, – продолжил я. – Он нормальный парень. Так и передайте своему шефу.

– Почему бы вам не сделать это самому?

– Раз он пользуется услугами посредника, я последую его примеру, – объяснил я. – Не знаю, почему он держит дистанцию, но я уважаю его выбор. Допустим, он не хочет показывать, что мы друг другу симпатичны. Главное, передайте ему, что Речные Плечи – не родственник Гренделя.

– Но такой же словоохотливый, – проворчала Фрейдис.

Новый танцевальный поворот, и я увидел, как Речные Плечи убедительно – а как же еще? – втолковывает что-то королеве Мэб, а та сосредоточенно – а как же еще? – выслушивает сасквоча. Наконец она кивнула, бросила какую-то короткую фразу и направилась к своему креслу в соответствующем лагере. Чуть позади и справа за ней следовала Молли. Она остановилась, коснулась массивной руки сасквоча и что-то сказала, отчего Речные Плечи громогласно усмехнулся. Молли обворожительно улыбнулась, снова похлопала его по руке и догнала Мэб.

– Ага, – сказала Фрейдис чуть позже, когда следующий поворот в танце лишил меня возможности вести наблюдение. – Она садится.

– Пожалуй, пора, – шепнул я ей на ухо.

– Без обид, герой, – промурлыкала она в ответ, а затем в гневе отпрянула и влепила мне оплеуху.

Да уж…

Оплеуха – это очень мягко сказано.

Валькирия, потенциально способная поднять целый автомобиль и даже швырнуть его – пусть и недалеко, – врезала мне раскрытой ладонью по скуле, вложив в этот удар всю массу своего тела. Это все равно что получить правый кросс от профессионального боксера. Не отклонись я по линии удара, Фрейдис отправила бы мою недоумевающую задницу в окончательный и бесповоротный нокаут.

По сценарию я должен был ее облапать – ведь именно такого поведения ожидают от Зимнего Рыцаря, – но в голове у меня царил такой кавардак, что я едва сумел изобразить нечто вроде неловких объятий, после чего Фрейдис отправилась прямиком к сектору Белой Коллегии, где сидела Лара. Рыжая валькирия выглядела так потрясающе, что собрала на себя всеобщее внимание. У них с Ларой начался разговор на пониженных тонах, во время которого Фрейдис постоянно указывала на меня пальцем, и лицо ее из гневного стало напряженным и, наконец, страдальческим.

Лара тем временем бросала на меня кинжально-острые взгляды и утешительно обнимала Фрейдис за плечи. Дослушав ее жалобы, Лара проводила валькирию к той же двери, за которой вчера вечером мы с сасквочем нашли местечко для уединенной беседы, перемолвилась с официантом, и обе женщины вышли в коридор.

Если не считать музыки, в зале стало совершенно тихо. Все смотрели на меня.

– Сэр Рыцарь, – очень звонко и очень спокойно позвала меня Мэб.

Ее голос разлетелся по залу, хотя почти все старательно делали вид, что ничего не услышали. Даже Ваддерунг с Ферроваксом отвлеклись от игры в гляделки и заинтересовались происходящим.

Могу поклясться, что совсем недавно, когда Мэб входила в зал, ее платье было темно-фиолетовым, но теперь оно стало полуночно-черным, а в серебристо-белых волосах появились темные пряди.

С тех пор как мы приступили к делу, прошло секунд десять, а Мэб уже была на полпути к образу прокурора, судьи и палача Зимы. Идеально.

Я взглянул в сторону и обнаружил, что смотрю на деда, в чьих глазах поселилась такая тревога, какой я прежде ни разу не видел. Мне хотелось как-то подбодрить его – подмигнуть, к примеру, – но с учетом того, что произойдет дальше, я не мог допустить, чтобы мои подмигивания заметил кто-то другой. Поэтому я легонько пожал плечами, повернулся к Мэб и склонил голову. Затем поспешил к ее креслу.

– Сэр Рыцарь, – произнесла Мэб, понизив голос до интимного шепота, – вы расстроили ценную союзницу. Извольте объясниться.

– Поверьте, вам это не нужно, – ответил я таким же тоном. – Не ожидал, что вынужден буду обратиться с такой просьбой, но теперь прошу…

– О чем же? – изогнула бровь Мэб.