Арктическая одиссея. Как «хозяйничали» нацисты в советской Арктике

Например, старшим офицером «Комета» стал корветтен-капитан Иозеф Хюшенбет, которого коллеги по профессии почтительно именовали Доктор Аргус. И это имя всевидящего и никогда не спящего мифического существа было присвоено ему вполне заслуженно: обладая феноменальной зрительной памятью, Хюшенбет мог в считанные минуты запомнить большой объем информации, содержащейся на увиденном листе штурманской карты и затем чрезвычайно точно воспроизвести ее на чистом листе бумаги. Не менее почетно именовался и будущий радио-офицер «Комета» обер-лейтенант-цурзее Вильгельм Доберштайн, который догнал уходящий в экспедицию рейдер… на гидросамолете. Коллеги по службе подслушивания «Б-динст» звали его не иначе, как Вундер-Вилли. Он умел «расколоть» даже самые сложнейшие радиокоды англичан и французов. Некогда он служил вместе с Эйссеном еще на «Метеоре», и бывший командир сумел добиться откомандирования Доберштайна в свое распоряжение из секретной службы. Правда, только после личного вмешательства гросс-адмпрала Редера. Вот почему Вундер-Вилли и был доставлен на «Комет» гидросамолетом. Кстати, радиокоманда Доберштайна также состояла из настоящих профи: 6 радиоспециалистов, которые свободно владели английским и русским языками и имели отличную техническую подготовку. Придя на Баренцево море и далее следуя по всей трассе Севморпути, немцы не только принимали корреспонденцию из Германии, но еще и непрерывно перехватывали и расшифровывали все радиопереговоры советских судов, самолетов, полярных станций и постов СНиС Северного флота. Таким образом Роберт Эйссен, будучи в советской Арктике гостем, по объему получаемой и обрабатываемой информации знал более, чем сам начальник Главного управления Севморпути (ГУ СМП) Иван Папанин! И последующие события (неудачная попытка советской стороны вернуть рейдер на запад 1 сентября 1940 года. — Авт.) ясно это показали. К моменту передачи начальником морских операций восточного района Арктики А. Мелеховым требования И. Папанина вернуть рейдер, Р. Эйссен уже предполагал, что «русские хотят умыть руки во всем этом деле из опасения испортить отношения с Англией».

Одним словом, на «Комет» была поштучно подобрана уникальнейшая команда специалистов, каждый из которых, от командира и до последнего матроса, был знатоком своего дела. Еще раз воспользуемся вышеупомянутой статьей Ю. Данквардта, в которой была сделана оценка команды:

Командование вспомогательными крейсерами поручалось опытным старшим офицерам, часто с опытом торгового мореплавания. Как правило, командный состав комплектовался в немецких пароходствах трансокеанских линий. Большое внимание также уделялось подбору команды, поскольку люди должны были жить вместе около года, не ступая на берег.

Чрезвычайная важность будущей экспедиции для Третьего рейха подтверждается еще и тем, что гросс-адмирал Эрих Редер перед выходом «Комета» в море провел двухчасовую встречу с уходящим экипажем. Для сравнения: на проводы экипажей рейдеров, уходивших в океан южным путем, главнокомандующий Кригсмарине обычно затрачивал 15–20 минут, а на проводы уходившего в Арктику тяжелого крейсера «Адмирал Шеер»[10]

— только 30 минут своего драгоценного времени. Таким образом поход «Комет» должен был быть действительно беспрецедентным.

Вот теперь, кажется, все рассказано, что мы знаем о подготовке арктической экспедиции нацистов, и мы вплотную подошли к тому, чтобы начать рассказ о начале пути «Комета» из минного порта Готенхафен в далекие моря советской Арктики. Однако буквально за сутки до отплытия рейдера в Берлине произошла еще одна, вероятно, очень важная встреча трех главных действующих лиц. Попробуем рассказать о ней то, что нам известно.

Тайна последних часов в Готенхафене

Итак, на «Комет» все было готово к плаванию: принято на борт 400 мин различного предназначения, а также огромнейший запас артиллерийских снарядов и торпед. Более того, уже проведены все подготовительные учения и даже многократно опробован на акватории минной гавани Готенхафен специальный катер, предназначенный для скрытой постановки мин, под видом обычных гидрографических исследований. Все ждут команды «отдать швартовы», чтобы приступить к решению трудных задач. Но оказывается, еще не все обсуждено и выверено в кабинетах ОКМ.

Даже сейчас, спустя более 65 лет, далеко не все известно об истинных задачах и целях этого похода, которые военное командование рейха поставило перед его участниками. Мы можем только предполагать, что это были действительно грандиозные задачи, так как последняя и, вероятно, наиболее важная встреча основных фигурантов, ответственных за проведение этого рейса, проходила всего за сутки до выхода из Готенхафена, даже не в каюте капитан-цурзее Роберта Эйссена или фрегаттен-капитана Кептеля.