Арктический проект Сталина

Конец 1920-х — середина 1930-х гг.: период активного воздействия на личность осужденного, закрепление в нормативно-методических документах представлений о возможности массового перевоспитания преступников, попытка реализации на практике принципа исправления трудом, «перековка», акцент на создание более совершенного человека. Создание культурно-воспитательных подразделений и учреждений в лагерях (библиотек, оркестров, театров, кружков художественной самодеятельности, органов борьбы с неграмотностью).

1936–1940 гг. — период сведения всех форм культурно-воспитательной работы к методу перевоспитания трудом, создание промышленно-индустриальной системы ГУЛАГа, понимание личности заключенного исключительно в качестве единицы трудовых ресурсов. Время, когда роль и значение культурно-воспитательной работы сужаются до минимального набора обязательных действий — выступления агитаторов, читки газет. Именно к этому периоду относятся наиболее нелицеприятные оценки культурно-воспитательной работы в воспоминаниях заключенных.

Военный период 1941–1945 гг.: в условиях исключительной ограниченности материально-технических и кадровых ресурсов в интересах культурно-воспитательного воздействия на заключенных избирательно применялись только те формы, методы и средства, которые способствовали наиболее эффективному решению задачи укрепления обороноспособности страны.

Период восстановления народного хозяйства 1946–1953 гг. — новый этап «великих строек коммунизма». В этот момент происходила систематизация практики культурно-воспитательной работы, делался акцент на внедрение «передового» опыта, практиковалось активное использование методов убеждения при работе с заключенными, происходила дифференциация осужденных в процессе трудового использования и в вопросе предоставления «культурных благ» в зависимости от их личного вклада в решение производственных задач. В частности, на ситуацию в «послевоенных» лагерях влияли отмена смертной казни в СССР в период 26.05.1947 г. по 12.01.1950 г., наличие значительного количества фронтовиков среди заключенных, острота проблемы восстановления разрушенного войной хозяйства, необходимость освоения новых регионов страны, богатых природными ресурсами, и ряд других факторов.

Глава III. «Нечеловеческий труд», джаз и кино в лагерях ГУЛАГа

«Промывание мозгов» и «обратная связь» в лагерях

В рамках функционирования советской исправительной системы предусматривалось идеологическое воздействие на сознание заключенных. Оно включало в себя пропаганду базовых ценностей коммунистического мировоззрения, обоснование мотивов для повышения производительности труда, а также указывало на конкретные ориентиры в процессе выполнения текущих задач лагерной жизнедеятельности.

В Северном управлении лагерей, в Обском и Енисейском исправительно-трудовых лагерях перед сотрудниками культурно-воспитательных подразделений ставилась задача — создать у заключенных представление о необходимости возведения северной магистрали. Как о высшей цели строительства, о возводимой железной дороге говорилось, что ее создание — один из этапов на пути построения материальной базы коммунистического общества. Конкретная же задача, которая ставилась перед спецконтингентом строителей (начиная с 1949 г.) — достижение города Игарки как конечного пункта первого этапа возведения магистрали.

Строительство дороги имело и другие причины, о которых руководство лагеря предпочитало не распространяться. Задачи стратегического характера, вопросы создания военно-морской и военно-транспортной инфраструктуры, ни при каких обстоятельствах не находили своего освещения в повседневной деятельности лагерной администрации.

«Благие намерения», которыми была вымощена «сталинская» дорога, с уровня постановлений партии и правительства переводились на язык, близкий основной массе спецконтингента, мобилизованного на выполнение задуманных планов. Делалось это усилиями руководства строительства, штатных сотрудников политотделов, агитаторов, подготовленных по разнарядке партийных органов.

Леонид Оболенский, заключенный Печорского ИТЛ, в своих воспоминаниях приводит такую сцену. «Строили мы дорогу Котлас — Воркута. Начальником лагеря был полковник Барабанов. Какой человек! Совершенно фантастический по тем временам. Инженер по образованию, строитель. Не было на Урале ни одного каторжника, который плохо бы его помянул. До него был начальник строительства, который говорил: “Мне не нужно, чтобы вы работали, мне нужно, чтобы вы мучились!” А Барабанов делал дело: все подготовил для строительства и рванул в течение короткого срока на Воркуту железную дорогу.

Прямо по мерзлоте. Был такой роман Ажаева “Далеко от Москвы”. Это о Барабанове. Барабановская стройка была отлажена как часы: никаких гибелей. Помню: Заполярье, северное сияние и — Барабанов с паровозика: “Друзья мои! Все мы здесь вольно или невольно — строим подъездные пути к коммунизму! Вперед, друзья мои!”»[48]