Армагеддон. Книга 2. Выпуск 10 (07)

"Ларри? Что…"

"Когда он пошел вниз", — бормотал Ларри. "Он пошел за штопором или что-то в этом роде".

"Что?"

Он медленно обернулся к ней, словно голова его была насажена на ржавый шарнир. "Знаешь", — сказал он, — "вполне возможно, что существует способ все это разрешить. Конечно, я не могу гарантировать, потому что я не заглядывал в тетрадь, но… в этом есть своя стройная логика… Гарольд читает твой дневник и не только узнает все твои тайны, но и заимствует идею. Черт, он мог даже позавидовать тебе, что ты первая это придумала. Разве все лучшие писатели не вели дневники?"

"Ты хочешь сказать, что у Гарольда есть свой дневник?"

Когда он спустился в подвал, — это было в тот день, когда я принес вино, — я осматривал гостиную. Он сказал, что собирается обставить ее современной мебелью, и я пытался вообразить, как она тогда будет выглядеть. И я заметил, что в каминной ограде один кирпич расшатался…"

"Да!" — завопила она так громко, что он подскочил на месте. "В тот день, когда я прокралась к нему в дом… и пришла Надин Кросс… я сидела на ограде… и я помню тот расшатавшийся кирпич". Она снова посмотрела на Ларри. "Ну вот, опять. Словно кто-то заботился о том, чтобы мы обязательно заметили…"

"Совпадение", — сказал он, но голос его звучал неуверенно.

"Ты так думаешь? Мы оба были у Гарольда дома. Мы оба заметили расшатавшийся кирпич. А теперь мы оба сидим здесь и разговариваем. Совпадение?"

"Я не знаю".

"Что было под камнем?"

"Толстая тетрадь", — произнес он медленно. "Я даже не заглянул в нее. Тогда я считал, что она с таким же успехом могла принадлежать и предыдущему хозяину дома. Но если бы это было так, то ведь Гарольд обязательно бы ее нашел. Мы-то оба заметили незакрепленный кирпич. Итак, предположим, он ее находит. Даже если бы тот парень, который жил там до эпидемии, записывал бы туда свои маленькие секреты — сумму доходов, утаенных от налоговых инспекции, сексуальные фантазии по поводу своей дочери или уж не знаю что еще, — эти секреты все равно не были секретами Гарольда. Ты согласна?"

"Да, но…"

"Не перебивать, когда инспектор Андервуд размышляет. Так вот, раз это были секреты, не имеющие никакого отношения к Гарольду, то с чего бы ему снова убирать тетрадь под кирпич? Только потому, что это все-таки были его секреты. Это был дневник Гарольда".

"Думаешь, он все еще там?"

"Может быть. Надо просто пойти и посмотреть".

"Сейчас?"

"Завтра. Он будет работать в похоронной команде, а Надин во второй половине дня помогает на электростанции".

"Хорошо", — сказала она. "Как ты думаешь, надо ли говорить об этом Стью?"

"Почему бы не подождать немного? Какой смысл разводить панику, но пока мы уверены, что дело действительно серьезное. Тетрадь может уже не быть на месте. А может оказаться списком намеченных дел. Она может быть набита абсолютно невинными вещами. Или там будет записан его политический план. А может быть, все записи будут зашифрованными".

"Я об этом не подумала. Так что мы будем делать, если там окажется… что-нибудь серьезное?"

"Тогда, наверное, нам надо будет показать тетрадь Комитету Свободной Зоны. Еще одна причина, чтобы разделаться с этим делом поскорее. Следующее заседание — второго. Комитет во всем разберется".

"Ты в этом уверен?"

"Да", — ответил Ларри, но при этом он вспомнил о словах Лео.

Она спрыгнула со сцены. "Ну вот, я и почувствовала себя лучше. Спасибо за все, Ларри".

"Где мы встретимся?"

"В небольшом парке через дорогу от дома Гарольда. Как насчет часа дня?"

"Прекрасно", — сказал Ларри. "Увидимся завтра".

Фрэнни пошла домой. Ни разу за последние несколько недель на душе у нее не было так легко. Как сказал Ларри, альтернатива ясна. Дневник может выбить почву из-под всех их опасений. Если же дело повернется иначе…

Ну, пусть тогда решает комитет. Ларри напомнил ей, что следующее их заседание состоится второго сентября в доме у Ника и Ральфа.

Когда она пришла домой, Стью сидел на кровати с толстым томом под названием "Введение в Уголовный Кодекс Колорадо".

"Тяжелое чтение", — сказала она и поцеловала его в губы.

"А ты как думала". Он швырнул книгу через всю комнату, и она с глухим стуком приземлилась на туалетном столике. "Эл Банделл притащил. Он со своим комитетом развил бешеную деятельность. Но следующем заседании Комитета Свободной Зоны он хочет выступить. А ты чем занималась, моя прекрасная леди?"

"Разговаривала с Ларри Андервудом".

Он метнул в нее пристальный взгляд. "Фрэн… ты плакала?"

"Да", сказала она, смотря ему прямо в глаза, — "но сейчас я чувствую себя лучше. Значительно лучше".

"Это из-за ребенка?"

"Нет".

"А из-за чего тогда?"

"Расскажу тебе завтра вечером. А до завтра — никаких вопросов. О’кей?"

"Что-нибудь серьезное?"

"Стью, я не знаю".

Он посмотрел на нее долгим-долгим взглядом.

"Хорошо, Фрэнни", — сказал он. "Я люблю тебя".

"Я знаю. И я тоже тебя люблю".

Утро первого сентября выдалось облачным и дождливым — скучный денек, который хочется поскорее забыть, — но ни один из обитателей Свободной Зоны Боулдера никогда его не забыл. Потому что именно в этот день заработала электростанция… по крайней мере, на время.