Армия

В роте сны о КП, на КП сны о гражданке. Что же там долбится такое? «Морзянка»! «Точка» пытается разбудить. «Всё, уже не сплю! Сигнал принял! Про то, что встали? Хорошо, скажу кодировщику». Опять за трубку: ««Колдун»! Подъём! Уже не спишь? «Точка» проснулась, всё окей. Цифры читать? Уже доложил? Себе засунь! Сам такой! От такого слышу! Заткнись, убогость! Нет, товарищ майор, не ругаемся, обогащаем словарный запас! Мы же вместе, плечом к плечу, как можно».

Ушёл. Ему то, что не спится? А, пошёл восьмичасовую сирену включать. В восемь утра и в восемь вечера, на КП врубают ревун, ненадолго, секунд на десять. Всем подъём, и гражданским тоже, проверяйте свои часы.

Ну, вот и доброе утро, где же смена? Аккуратная запись в аппаратном журнале уже готова, и я готов снова мечтать о сне, не спать, куда-то шагать, что-то драить, петь, гладить и опять зорко и бдительно охранять.

А дембель станет на сто восемьдесят миллилитров кофе ближе. За два года, с такой диетой, я должен выпить почти двести литров жидкости в столовой, по неполной кружке, три раза в день. А селёдки, которую дают раз в день, по пять сантиметров – съесть тридцать шесть с половиной метров! Уже много выпил, много метров съел, но остаётся ещё внушительно. Если бы служба была только в этом – есть и пить! Сразу бы съел, выпил и – домой.

А пока – «Смена – строиться!». И вперёд, в столовую! «Где наша линия пройдёт, там, каждый знает наперёд, ЭХХ– доблестная связь – не подведёт!»

Нарушения и наказания

В армии я служил радиотелеграфистом (радистом). Со товарищами входили в состав дальневосточного щита ПВО. Сидели в полуподземном командном пункте, слушали морзянку, записывали… Работа не тяжёлая, но очень сложная.

Не тяжёлая, потому что мы должны были слушать, писать и говорить, что записали. Говорили планшетистам. Кодировщикам относили, то, что написали, слушая писк морзянки. От кодировщиков приносили кодограммы и рассылали «по городам и весям». Это я так пошутить попытался. Рассылали это по точкам. Или всем сразу или какой ни будь одной.

Это то, что в основном нужно было от нас ПВО КДВО, всей Советской Армии и Советскому Союзу. То, чем мы отдавали долг. Как пытались над нами шутить, мы относились к «кабинетным войскам» и ничего тяжелее карандаша, ложки и кружки поднимать нам было не положено. Это теоретически и очень отстранено от реальной солдатской жизни. Но в Советском Союзе ещё было такое понятие, как «нагрузка». Например, банка растворимого кофе, которая была дефицитом, нагружалась килограммом конфет «карамель», которые были везде и всегда. И без этих конфет её не продавали. Ну не всем, конечно. Я имею в виду обычных, рядовых граждан. И граждане не возмущались этой нагрузке, а считали удачей, что купили кофе.

Так и в Армии, кроме того, что нужно было от нас Родине, мы ещё должны были обеспечить себе быт, поддерживать порядок, безопасность, но, в этом случае, не рубежей, а свою. От покушений террористов, диверсантов и гражданских. Поэтому мы должны были уметь всё – таскать, катать, копать, закапывать, рубить, пилить, приколачивать, мыть, стирать, шить, гладить, натирать, стрелять… ну, вот с этим похуже. Это было как бы по умолчанию. Есть автомат, значит может.

Из этого следует, что любая воинская специальность, это только официальная версия. Как надводная часть айсберга. То, что «под водой», может быть и не настолько хорошо отработано, чтобы по высшему разряду, но вполне сносно, чтобы это делать за деньги. И этого подводного очень много и оно, достаточно разнообразно. Типа: «Лудить, паять, ножи точить…»

Поэтому служба нетто (в чистом виде), не тяжёлая, но изматывающая. Это я про нашу, тех, которые на КП служили. Всё остальное – часто тяжёлое и, почти всегда, изматывающее. А если вдруг случалось делать то, что нравится, то оно нравилось, не потому что нравилось, а потому что всё другое нравилось ещё меньше или не нравилось совсем.

До армии я совсем не разбирался в званиях. В армии научили. Кроме этих знаний, как-то само собой мы приняли лёгкое презрение к званию ефрейтор, как переходной ступени эволюции между солдатом и сержантом. Придумал это не сами, когда пришли в полк, это уже было. Приняли как норму. Без «почему».

Поняв, что даже до маленьких звёзд за два года я не дослужусь, усилия в этом направлении не прилагал. Сначала слушался сержантов и ефрейторов как «старших по званию». Потом, как-то само собой, без видимых усилий с моей стороны, меня стали ставить всякими дежурными и старшими. Без торжественного присвоения очередных званий.

В армии звание и занимаемая должность часто коррелируется, т.е. соответствует. Часто, но не всегда. В моём случае, не соответствовала. Истерик по этому поводу я закатывать не стал, отказываясь от высот управления, которые не соответствовали званию рядовой. Шантажировать и вымогать звание, соответствующее моему положению на смене, тоже не стал. Так вот рядовым и водил смену.