Армия США. Как все устроено

Взлетаем. Едва под нами начинают мелькать горки и квадратики мазанок, кишлаков, рампа вновь опускается. На ней, словно на сцене, на фоне яркого солнца, появляется пулеметчик. Он, как усталый трубочист на крыше, садится на самый краешек, свесив ноги. «Чинук» летит ровно, не дергаясь и не закладывая виражи. Он со всей аккуратностью везет не нас, а своего пулеметчика. Проходит минут пять, и он меняет позу. Он понимает, что мы его снимаем, и ведет себя как артист. Теперь он откинулся назад, упираясь за спиной на прямые руки. Правая нога согнута в колене, она упирается в рампу ступней. Он уже не трубочист, он альпинист-романтик, отдыхающий на краю обрыва. Только травинки, зажатой в губах, не хватает… Пулемет, в турели, чуть трясется в такт вращающимся винтам. Минута-две – и в этом спектакле меняются декорации, на передний план выходит «Апач». Он встает на наш курс чуть выше, прямо за нашей рампой. Я вижу лица пилотов. Марево, идущее от движков, чуть размывает его силуэт. Так, наверное, могли бы снимать голливудский фильм про войну американцев в Афганистане. Вертолет сопровождения позирует минут пять и отстает, плавно уходит в сторону. Пулеметчик оглядывается: ему интересно, снимаем мы или нет. Снимаем. Не отрываясь и не выключая камеры. Появляется второй «Апач», он заходит к нам в хвост с другой стороны. Ближе, еще ближе… Я вижу, как его командир, Алекс Браун, машет рукой. Наверняка это он, в черных очках и в защитном шлеме. Шлет привет как старым знакомым и тоже отваливает. Я встаю и, преодолевая робость, делаю несколько шажков в сторону пулеметчика, к обрыву. Серо-желтый пейзаж с горками, дорогами, кишлаками, словно лента, выскакивает из-под рампы и улетает вдаль. Домики и горки отлично видны. Кажется, что мы летим не над планетой Земля, а над ее макетом: можно вытянуть руку и коснуться ею этих домиков, провести пальцем по дорогам… Даже не верится, что, если спрыгнешь с рампы, будешь лететь полминуты вниз. Никакого макета, там, внизу – камни и скалы, твердый песок.

Внизу все чаще мелькают бетонные здания, потом появляются асфальтовые дороги, за ними – бетонка кабульского аэродрома. Садимся, «Чинук», не выключая винтов, дает пассажирам выйти, рампа вновь поднимается, и мы таким же макаром улетаем обратно. Опять Баграм, опять железный панцирь покрытия. Концерт окончен.

«Приобрету орден. Недорого…»

Полдень, время обеда. Ратушная площадь (так я называю это место – центр базы) заполняется людьми. Основное пространство занимают большие деревянные обеденные столы. Из некрашеных досок. По периметру площади – грубые навесы. Что еще нужно для пехотного ланча? Кстати, что такое, этот ланч? Да обычный полдник. Помните, в детском саду – булочка и компот? Здесь – пузатый гамбургер и банка колы. Столы и лавки под навесами и на площади заняты людьми, одетыми в песчаный камуфляж. Попадаются товарищи и в «диджитал» – это новинка военпрома США. Говорят, такой вариант больше приспособлен для боевых действий. Покрой другой, более ушитый, облегающий. Пуговицы отсутствуют, везде «молнии» – это не мешает навесной амуниции. Тот же камуфляж, только серый, с разводами, напоминающий разваливающееся на мелкие квадратики цифровое видео. Отсюда еще одно название – «цифра». Такой окрас, как говорят, лучше маскирует человека, в него одетого. Технику, во всяком случае, «цифрой» не покрывают. Она как была грязно-желтая, так и остается. В «диджитал» одеты новички. Старички ходят в привычном камуфляже.

Военные за столами жуют, пьют, болтают между собой, курят. Свои винтовки «М-16» они кладут либо на лавочку рядом с собой, либо на колени. Или же ставят на приклад, прислонив стволом к столешнице. Они всегда с оружием, не сдают его никогда, как у нас. Во всяком случае, на Ханкале, самой большой военной базе на Северном Кавказе, наши бойцы и офицеры не бродят с автоматами там и сям. Лишь заезжие, которые, сопроводив колонну, спустились с гор и вот-вот уедут обратно. А американцы – вот так, с оружием, ежеминутно.

Вообще, полдник, ну или ланч, выглядит как обязаловка. Люди поели и сидят, не встают, как будто им положено пробыть здесь, в центре базы, свой час. Вот парень под навесом прислонился к столбу, опустив пятнистую панаму на нос, и спит. Ему натурально нет никакого дела до этой войны, до этих людей вокруг. У нас бы заметивший его командир обязательно пнул его берцем: «Эй, Петров, кому спим! А-ну подъем, нечего здесь прохлаждаться!!!» Хотя… Стоп-стоп! Судя по шеврону, этот парень – главный сержант! Пардон. Такой сам кого хочешь лягнет.

Я заметил – много людей в форме, с оружием, но без знаков отличия.

– Серег, а это что за товарищи?

– Это…

Капрал никак не мог сориентироваться в переводе.

– Это гражданские солдаты, штатские…

– Типа служащие?

– Да-да, служащие.

И у нас в российской армии есть такая категория – гражданские специалисты.