Армия США. Как все устроено

Железное покрытие баграмского аэродрома было в порядке. Американцы следят. Но я уверен: стоит передать все это хозяйство афганцам – разберут в одну секунду, а может, и быстрее. И продадут. Так уже было. Можно припомнить вывод Советских войск из Афганистана. Уходила вот 66-я мотострелковая бригада из Джелалабада, сдавала все имущество афганской армии президента Наджибуллы. Казармы вылизали, кровати застелили новыми одеялами, простынями, тапочки приготовили, тумбочки, прикроватные коврики… В парках боевые машины стояли, заправленные под завязку, покрашенные БМП. Их пушки и пулеметы были пристреляны и заряжены. Все склады с продовольствием, вооружением и боеприпасами, с бензином-соляркой, вещевым имуществом были заполнены. Запасов хватило бы на три месяца боевых действий. Но уже через сутки после ухода наших войск местные товарищи все разграбили. Даже рамы оконные выломали и кондиционеры, все отволокли на базар. Было… По правде говоря, афганские военные не хотели брать на баланс хозяйство бригады. Но… Выпили, закусили. Наши разведчики стырили у братьев по оружию нужную печать. За полчаса умелец-прапорщик вырезал из каблука старого сапога дубликат. Афганцы уехали, эту печать тиснули на ведомости, вот и все.

Но я отвлекся. Мы приехали на баграмский аэродром. На стоянке дремали ударные вертолеты авиационных сил США – «Апачи». Их длинные ряды уходили к горизонту. Хищные контуры, боевой обвес. Рядом, тоже в ряд, тянулись легкомоторные «Bells» – пчелы войны. Впервые я их увидел в американских фильмах о вьетнамской войне. «Веll» – прикольная штука. Легкий, юркий. Сел, зацепил разведгруппу в джунглях и отвалил. Или раненых принял на борт, боеприпасы «небом» на дальнюю точку подбросил. Конечно, с такими делами и наши «восьмерки», «Ми-8», отлично справляются, но… У американцев же этих «Вells» – как мух на грязной кухне. Их тучи. Это у нас на войне, где-нибудь в Кавказских горах, вертолет ждешь, как атомный ледокол в Арктике. О! Вертолет летит! Событие! А если тебя еще и на борт взяли, вообще кайф, удача.

Капрал Серега пошел узнавать, где наш вертолет. Мы уже знаем, кататься предстоит на «Чинуке». А вокруг как-то в одну минуту вдруг забурлила жизнь. Вертолеты зашипели, зашуршали. Вокруг них засуетились экипажи, стали подтягиваться пассажиры. Винты закрутились, по железному покрытию затрещали шинами низенькие карликовые машинки. Я видел сидящих в них военных, попарно, с надетыми касками. Вот вам порядок. До врага, может быть, пять километров или десять, но сказано быть в касках – они в касках.

Вообще здесь, видать, планы полетные выполняются педантично. График – это закон. Это у нас, к примеру, собрался ты куда-то лететь. Бортовой номер тебе уже сообщили и уже напугали: «Смотри! Вертолет ждать не будет!» Прибегаешь ты в указанный час на стоянку, язык на плече, весь запыхался, а летчики тебе говорят: «Пока не летим, погоды нет!» И ты недоумеваешь: «Как нет погоды, твою мать, на небе ни облачка!» А все очень просто – это экипажу обедать пора. Ням-ням. Увозит летчиков большой автобус в столовую. А ты сидишь на бетоне и ждешь «погоды». Потом этот же автобус возвращается. Летчики сытые и довольные. О! Есть погода, полетели!

На баграмском поле разом загудели штурмовики. Отрываясь от земли парами, они сваливаются на крыло и спиралью взмывают в небо. Сейчас долетят куда-нибудь в горы, долбанут ракетами по талибам и обратно в Баграм. Попадут, не попадут – это уже второй вопрос. Бомбы-ракеты списаны, летчики застрахованы.

У нас, кстати, по документам не вернувшийся на аэродром экипаж считается не погибшим, а пропавшим без вести. Пускай месяц их нет, год. Может, не разбились, живут себе где-то там, в другом городе… Чушь, конечно. У американцев, напротив, пропал самолет с экрана радаров – сразу семье отчислили денежки, за потерю кормильца.

Забасил «Геркулес». Этот пузатый тяжеловес собирался не иначе как в Дубай или в Европу. Его удел – дальние рейсы, перевозка людей и всяких грузов. Хотя американцы применяют «Геркулес» и как разведчик, и как корректировщик огня, и даже в качестве бомбардировщика – были такие примеры. Понятно, кто везет, на том и едут, работяга, а не самолет.

Серега машет нам рукой с дальнего края стоянки. Подхватив рюкзаки, мы шагаем к нему.

– Познакомьтесь, Алекс, он и его ребята на «Апачах» будут нас прикрывать.

Передо мной стоял типичный киногерой. Летчик. Идеальная внешность, высокий, стройный. Летный комбез песочного цвета облегал широкие плечи. Талия его была неправдоподобно узка. Толстая мускулистая шея, красивый овал лица, розовые щеки, высокий лоб, взъерошенная прическа, черные волосы и черные острые глаза. Картинка!

Жмем руки.

– Александр, корреспондент.

– Алекс Браун, командир экипажа.

– Далеко летим, командир?

– В Кабул и обратно. Специалистов наших отвезем. Заодно вас прокатим.

– Ааа… Это же рядом. Не успеем взлететь, как приземляться пора.

– Мы не поднимаемся высоко.

– Почему?

Летчик пожимает плечами. Переминается с ноги на ногу. Объясняет, как ему кажется, тривиальные вещи: