Армия жизни

Директор (строго). Нет, Марьиванна, как написано, так и надо заполнять. Не надо игнорировать. К трудностям надо приучаться с детства. (Бодро.) Правильно, Леопольдов?

Лепа. Да мы уже заполняли эти анкеты! Марьиванна!

Марьиванна. Нет, Лепа, та была совсем другая анкета, а это новая.

Дмитрий. Ты того, Лепа. (Вертит пальцем у виска.) Совсем ничего не соображаешь?! Сейчас же мы все должны писать честно. Все, как есть. Ведь правда, Марьиванна, нам больше не надо врать?

Марьиванна (подозрительно взглянув на него). Ну-ну… (Всем.) Все понятно?

Кеша. Мне эти анкеты — уже вот здесь. (Проводит ладонью по горлу.) На Пушку стало невозможно выйти. Куда ни плюнь — или психолог, или социолог, или журналист, или с телевидения. Уж лучше бы я глухонемым был.

Дмитрий. А их, думаешь, сейчас не спрашивают? Еще как! Сам видел!..

Марьиванна (Дмитрию). Что это ты так развеселился? Когда надо было — исчез. Товарищей подвел. Хотя, какое тебе дело до товарищей! Катерина, ты не в окно, а в анкету смотри. Потом будешь спрашивать, а поздно будет!..

Катя (резко отворачиваясь от окна). Чего?

Кеша. Да нет, в самом деле — нашли себе зверинец. Лучше бы друг друга изучали.

Марьиванна. Прекратите балаган! Владимир Харитонович, не обращайте внимания. Это на них так весна действует.

Лепа. При чем здесь весна. Действительно…

Директор. А от тебя, Леопольдов, я такого отношения не ожидал. Не таким ты мне представлялся. Нет, не таким. Понял?

Лепа. А чего я такого сказал?

Алиса. Владимир Харитонович, а на пятый пункт надо писать то, что думаешь?

Директор. В смысле?

Алиса. О чем я думаю, когда остаюсь одна?.. Странный вопрос. Я? Одна?

Дмитрий. Она вам напишет!

Алиса. Тебя не спросила!

Марьиванна. Все, все… За работу. Пошутили — и хватит. Катерина, тебе все понятно?

Катя (отворачиваясь от окна). Ну что вам от меня надо?..

Дмитрий. А я знаю, что я напишу. Вот, допустим, лозунг: «Народ и партия — едины». Это кто кому говорил? Если партия народу — то это нескромно. Представьте: «Народ и партия — едины». Подпись — «партия». А если народ подписывает — то вообще непонятно. Какая-то неграмотная фраза, вам не кажется, Владимир Харитонович? Вообще с лозунгами у нас, кажется, перебор. Правда, сейчас их поменьше стало, но все равно. Вы посчитайте, сколько у нас в школе портретов Ленина. Владимир Ильич, как я знаю, был человек скромным. Он бы на такое дело обиделся. Точно говорю, обиделся бы.

Чем дольше он говорил, с тем большим ужасом на него смотрели директор и Марьиванна.

Директор. Ты… Ты… Ты…

Марьиванна (бросаясь к нему). Владимир Харитонович! Он еще болен, болен… Вы на него не обращайте внимания! Вы не видите, что он больной! Пойдемте, пойдемте… Вы только не волнуйтесь. (И подхватив директора под руку, осторожно, как больного, увела его подальше от ребят.)

15.

Из школы Катя и Дмитрий шли вместе. Дмитрий был радостно возбужден. Катя же, напротив, сумрачна и нервна.

Дмитрий. Я как будто проснулся. Будто во сне со мной все было. Кошмары, куда-то падаешь все время, и вдруг — свет в глаза. Ты мне тогда сказала — «дерьмо».

Катя. Что я тебе говорила? Ничего я тебе не говорила!

Дмитрий. Да ладно… Ерунда. Дело не в этом. Ты права. Тогда была права. Я сейчас думаю, что это со мной было? Жил — как поезд: та-та-та, та-та-та… Впереди — красный свет, а я шпарю. Кругом кто-то мне машет, что-то кричит, а я ничего не вижу. Как контуженый.

Катя. Сейчас ты много видишь!

Дмитрий. Кончай… Не злись. Я тебя тоже по-другому вижу! Сначала — все просто так было… Мне казалось, что ты меня видишь, и мне этого вполне хватало. Я был счастлив, как ребенок. Потом вся эта фигня! Потом я испугался, что все, уже не вырвусь. Но, ничего, сказал я себе. Ничего…

Катя вдруг резко остановилась, посмотрела куда-то в сторону, чуть ли не рванулась вдогонку за кем-то, и увяла, поняв, что обозналась.

Кого-нибудь увидела?

Катя. Никого.

Дмитрий. Его?

Катя. Кого — «его»?

Дмитрий. Ты все с ним?

Катя. Вырвался — и молодец. Поздравляю. Хорошенький мальчик.

Дмитрий. Тебе в чем-нибудь помочь? Давай я тебе помогу. Я сейчас знаю, что бы ни захотел — сделаю. Я даже не знал раньше, что во мне столько сил.

Катя (останавливаясь). Счастливый дурак, вот ты кто! (Убегая и останавливаясь.) Такие, как ты, живут сто лет, а толку никакого. Травоядный! Жуй свое сено! (Убежала.)