Читаем Армия жизни полностью

Армия жизни

Терехов. Ну, как тебе объяснить! Еще час, два — и подохну как собака. Прямо здесь, возле забора.

Катя. Опять, Терехов?

Терехов. Что «опять»… Не «опять», а все! Все!.. Это — не (морщится) нравственность. Это — физиология. Ты видишь, что у меня с руками. Ты посмотри на мое лицо. Ты видишь, что стало с моим лицом? (После паузы.) Спаси меня!

Катя. Я спасу тебя.

Терехов. Нет, ты не поняла. Ты что, не понимаешь?! Детский сад! Прости меня, прости… Но это — в последний раз! Одна доза — и все, я вырываюсь. Я знаю, как это бывает со мной. И утром — я другой человек, совсем другой. Мы поедем с тобой к морю. Я знаю одно место.

Катя. Терехов, только не это, не это.

Терехов. Да «это», «это»…

Катя. Нет, Терехов, нет.

Терехов. Ты сказала, что когда я умру, то умрешь и ты. Тогда умирай сейчас.

Катя (растерянно). Но у меня же ничего нет…

Терехов. Да?.. Это ерунда. Помнишь, я показывал тебе дом на Большой Почтовой?.. Ну, помнишь же?

Катя. Помню…

Терехов. Идешь туда. Третий подъезд, четвертый этаж. Семнадцатая квартира. Его зовут Боб. Так и называй его, Боб.

Катя. Терехов, у меня с собой три рубля. Больше ничего нет. Я тогда заеду к матери.

Терехов. Ты что, не понимаешь? Это же Боб. «Три рубля», «матери». Ты входишь, говоришь, что от меня. И он тебе дает. Запомнила? Семнадцатая квартира.

Катя. Он же тебя ищет?

Терехов. При чем здесь «ищет»! Да умираю я. Ты что, не видишь? Ну, придумай же что-нибудь. Ты же красивая девочка, замечательная девочка… Извини. Не понимаешь, да? (Закрывает лицо руками.) Оставь меня. Забудь!.. Все забудется! Я — это перегар, который не выдыхается! Уходи!

Катя. Вон скамейка. Там ты сядешь. Я уйду, потом приду.

Терехов. Ты никуда не пойдешь.

Катя. Не надо… Я вижу твое лицо. Я вижу твои руки. Если бы был другой выход, ты бы нашел его. Я знаю. Сиди и жди. Вон там. Я постараюсь вернуться быстро. (Ушла.)

Терехов (один). Не надо. Остановись. Не ходи. Не надо. Остановись. Не ходи. (Закрыл лицо руками.)

Наверное, Кате все, что с ней происходило сейчас, казалось сном.

И трое: Боб, первый и второй неизвестные — лениво рассматривающие ее. И полумрак чужой квартиры. И музыка, обрушивающаяся на нее со всех сторон. И, наконец, она сама, танцующая под взглядами трех взрослых мужчин.

Катя (останавливаясь). Вам нравится, как я танцую?.. По-моему, я танцую замечательно. А могу еще вот так!.. (Убыстряет танец.)

Боб. Умница… Покружись, покружись…

Катя закружилась.

Первый неизвестный. Суслику бо-бо. Суслик телочку прислал. Значит, совсем бо-бо.

Второй неизвестный. Нет, не скажи, бедра широкие. Суслик в этом все-таки ничего не понимает.

Катя (резко останавливаясь). Он не суслик, а Терехов. Я уже просила не называть его Сусликом.

Первый. А кто же он?..

Боб. Ты танцуй, танцуй… Не обращай на них внимания. Ты ничего танцуешь. Со смыслом.

И Катя танцевала. Неизвестные поднялись, присоединились к Кате. Теперь ониуже танцевали втроем. А в темноте, на диване завозился Дмитрий, скинул плед, удивленно посмотрел на Катю.

Катя (остановилась). Ну, может быть, хватит? Я устала танцевать. У меня устали ноги. А с этими (показала на неизвестных) танцевать вообще невозможно. Боровы… У меня мало времени. Я вас предупреждала. Что дальше?

Боб. Ты сама знаешь. Как договаривались.

Катя. Ладно… Сейчас… Только пусть они отойдут.

Боб (неизвестным). В сторону. Мешаете.

Неизвестные, недовольно бурча, отошли.

Катя. И есть в этом доме медленная музыка?!

Боб. В этом доме есть все… Найди там что-нибудь…

Первый неизвестный сменил кассету, музыка заиграла плавно, медленно. И так же медленно начала раздеваться Катя.

Дмитрий (вскакивая). Эй, эй… Ты что, совсем того? (Крутит пальцем у виска.) Тебе здесь что, пляж?..

Катя, не замечая его, продолжала раздеваться.

Катька, не придуривайся!

Боб. Не обращай внимания… Делай свое дело.

Дмитрий. Идиоты.