Аромат смерти

– У тебя есть талант. – Чэн Чуньчинь сделал паузу, словно задумавшись, и привычно почесал в затылке. Он делал так всякий раз, когда испытывал неуверенность или тревогу. Поднял голову, собираясь еще что-то сказать. – Но требуется практика, чтобы развить эти способности. Сейчас она тебе особенно нужна. Понимаешь, о чем я? Надо перестать фантазировать про твоего господина Грена, или как ты там его называешь. Ты слишком напрягаешься. Расслабься. Тайвань – огромный стог сена. И ты надеешься, что найдешь в нем иголку, которую не может найти полиция? Серьезно? Ты хочешь поговорить про запахи, твое обоняние и разные тонкости, связанные с ними. Ради бога. Я возьму тебя к себе в ученицы, совершенно бесплатно. Но давай по порядку. Начни с добычи, – сказал он, прожевав жемчужину. – Ой, мамочка! Едва не подавился… Так вот, тебе надо пристальнее присмотреться к добыче. Или, если хочешь, к жертве. Чтобы узнать художника, посмотри на его творения.

8

Узнай свою добычу.

Чэн Чуньчиня так и не смогли поймать из-за широкой географии его преступлений. Маршруты Тройного Че веером расходились к югу от Тайбэя. Он оставил шесть трупов в шести разных местах – от парков и рынков до крестьянских полей, – в шести городах Тайваня. Разные юрисдикции в те времена почти не сотрудничали между собой, к тому же он делал паузы между убийствами и каждый раз выбирал другое время дня. Никто не заметил связи между преступлениями.

Иви распечатала фотографии шести девушек, которых он изнасиловал и убил. Она изучила их биографии – какие смогла найти.

«Почему ты?» – спрашивала она каждую.

Постепенно ей стало ясно, что они не оказались в неподходящее время в неподходящем месте. Чем глубже она копала, тем отчетливее, к своему ужасу, начинала понимать, что они были приговорены с момента своего рождения. Они родились, чтобы стать добычей.

И то, что хищник напал на них, не было совпадением.

Иви проигрывала каждое преступление у себя в мозгу с точки зрения жертвы. Как та сопротивлялась, как кричала. Когда ее повалили на траву, угрожая ножом, когда связали руки за спиной, когда в нее проник пенис или водопроводная труба – что она чувствовала, только отчаяние и боль? А может, момент окончательной ясности? На что он был похож – на сонный паралич? На ночной кошмар, в котором не можешь пошевелиться и от которого никогда не проснешься?

Теперь не только та «безумная» стена, но и все поверхности в ее квартире – от стола в спальне до дивана в гостиной – были покрыты следами смерти. Иви где-то слышала, что последний предмет, увиденный перед смертью, остается на сетчатке до того, как глаза помутнеют. Поэтому сделала коллаж из фотографий с безжизненными глазами жертв Чэн Чуньчиня. Казалось, они смотрят на нее. Иви заставляла себя заглядывать в эти глаза, представлять себя на их месте. По телу у нее бежал озноб. Она постоянно проверяла, заперта ли дверь, закрыты ли окна – и так раз за разом, словно под властью наваждения. Задергивала занавески. Носила с собой электрошокер. Ежилась и заворачивалась в одеяло, чтобы не трястись от холода, волнами набегавшего на нее.

Представляя себя на месте жертв, она испытывала настоящую боль. Иногда даже вскрикивала по ночам.

Чтобы понять, почему именно эти девушки попались в руки убийцы, Иви анализировала их общие черты, особенно физическую форму до и после смерти. Это был ее первый урок. Она училась изо всех сил.

Убийца и жертва, хищник и добыча, художник и его произведение. Да, художника видишь через его картины – он в мазках на поверхности холста, в каждом пятнышке краски. Она училась отделять процесс от результата, порыв автора от его воплощения. Шесть произведений дали ей немало материала, чтобы потренироваться.

Иви нарушила договор с Ховардом и за одну неделю встретилась с Чэн Чуньчинем несколько раз. Внутри у нее нарастало возбуждение. Она не могла ему сопротивляться и не могла игнорировать. Выключатель повернули. Она пробудилась. И снова возвращалась к жизни.

– У каждого художника свой почерк. У тебя нет ничего, кроме запаха. Но само по себе это немало.

Иви понимала, что он имеет в виду.

– Иви – странное имя, – как-то раз заметил Тройной Че, после чего стал называть ее Овечкой, в знак их сближения. Ее фамилия, Ян, звучала похоже на «овцу» или «козу» по-китайски. Иви не стала возражать.

– Чем четче ты видишь, тем слабей обоняешь. Поэтому тебе лучше прикрыть глаза.

Она подчинялась.

– Забудь обо всем, что ты знаешь, или ни к чему не придешь. Понимаешь меня?

Иви кивала.

– Теперь представь, что ты – добыча. Представь, как тебе страшно. А теперь почувствуй себя хищником и научись справляться со страхом.

Чэн Чуньчинь заставлял ее смаковать ощущения доминирования, манипулирования и контроля. Находить удовольствие в страхе, видеть свет в темноте. Иви много об этом знала. Была той девушкой, которая не отшатывается при виде покойника.

Он стал ее наставником, а она – ученицей и наследницей.

* * *