Аромат смерти

Иви привлекала к себе любопытные взгляды. Торговцы, складывавшие еду в пакеты и принимавшие деньги, исподтишка посматривали на нее. Старики просто таращились своими мертвенными, липкими, горящими глазами. У Иви бежали по спине мурашки. Она чувствовала себя не в своей тарелке – и это еще мягко говоря.

Чэн Чуньчинь придумывал одну историю за другой, чтобы объяснить ее присутствие людям. Сначала она была крестницей, прилетевшей из США его навестить, – приглашала эмигрировать, но он ведь прожил на Тайване всю жизнь, куда уж ему привыкать к новым условиям!

– Прекрасная у вас крестница!

– Благослови ее бог!

– Какая молодец!

Женщина средних лет достала из-под крышки блин из красной фасоли, и следом за ним из кастрюли вырвался густой пар. Она положила блин в бумажный кулек. Чэн Чуньчинь заказал еще один, для Иви.

Шахматистам в парке он сказал, что Иви – его приятельница, поведал, где они познакомились и как давно он ее знает. Тройной Че ораторствовал с пеной у рта, придумывал все новые и новые подробности, и старики с шахматами зачарованно ему кивали.

Иви не останавливала его, не выказывала никаких эмоций, просто молча стояла в сторонке. Очевидно, Чэн Чуньчинь любил внимание. Он убедительно говорил и быстро соображал, был изобретателен и остроумен. Изощренный лжец, он предавался своей обычной игре, наслаждаясь тем, как создает ей новую личность. Альтернативную жизнь.

Он вел Иви от прилавка к прилавку. Практически все на рынке в Бангка знали его и здоровались по имени, когда они проходили мимо.

– Привет! Старина Чэн!

Возможно, в их глазах он был просто добродушным болтливым чудаком-сладкоежкой. Может, некоторым он казался славным и щедрым, обаятельным и забавным. Кто, кроме нее, знал, что он – насильник и серийный убийца?

Чэн Чуньчинь постоянно что-то жевал; сейчас у него в одной руке был блин, а в другой – жемчужный чай с молоком[28].

– У меня отличный аппетит, – заметил он, широко улыбаясь.

К моменту когда они присели на скамью, Иви начала понимать, что больше не испытывает к нему ненависти.

– А та женщина, что продает фасолевые блины, сейчас не поднимет тревогу? – осторожно спросила она.

– Ту женщину только два года назад выпустили из тюрьмы. Она мошенница и специализируется на пенсионерах. Вытягивала из них последние сбережения. У нее уже три ходки. Помнишь того парня, А-Цзена, в прачечной? Одет почти как я. По виду никогда и не скажешь, что ему нравятся маленькие девочки, и чем младше, тем лучше. В последний раз его застукали в чайном домике с десятилетней, – сказал Чэн Чуньчинь, проводя большим пальцем той руки, в которой держал стакан с жемчужным чаем, у себя под подбородком. – Чуть не перерезал ей горло. Его успели оттащить, шуму было – ужас. Его посадили, кажется, на три года. А хозяин зала игровых автоматов, мимо которого мы проходили?.. Только не оглядывайся.

Она скованно кивнула.

– Выглядел таким скромником, правда? Вечно почесывал щеки, не осмеливался поднять глаза… А был знаменитым сутенером – в свое время. Ни перед чем не останавливался: побои, наркотики, угрозы… Все его боялись. В прошлом году у него нашли рак прямой кишки в последней стадии. Кто-то ему сказал, что это карма. Вот он и стал богобоязненным. Только и делает, что жжет благовония да молится Будде. Между прочим, в свое время заказывал мне картины.

– Картины?

– Поймешь, что я имею в виду, если заглянешь как-нибудь в гости. – Они так и сидели на скамейке; Чэн Чуньчинь набил рот жемчужинами из чая. – Теперь тебе ясно? Не суди книгу по обложке. Понимаешь, это как вонтоны – видишь только тесто, но суть в начинке. Если хочешь найти такого вот парня, не стоит полагаться на свои мозги или логику. Призови на помощь обоняние. Вынюхай его.

Иви вспомнила статью, которую недавно читала: там критиковали прессу, выставляющую серийных маньяков машинами для убийства. Истина в том, что убийцы не бродят по улицам с ножом или пистолетом, одетые, как клоуны. Они не похожи ни на Джокера, ни на Харли Квина. Убийца не обязательно вонючий бродяга с уродливой физиономией. Мы можем запросто пройти мимо, в то время как он тащит в сумке расчлененный труп. Не исключено, что он – или она – живут по соседству, сидят рядом с вами в аудитории, ходят по тем же улицам в таких же туфлях, ботинках или шлепанцах. «Они как психологическая черная дыра», – говорилось в статье.