Аромат смерти

Они приехали просить помощи у Вэньчана, святого покровителя сдающих экзамены. Ханс сел на утренний пассажирский автобус из Мяоли и оставил свои вещи у Иви в квартире. Иви затащила его на кухню, где подготовила целую сумку подношений. Едва не подпрыгивая на месте от восторга, разложила их на кухонном столе и стала по одному демонстрировать брату.

– Это колобки из липкого риса со свининой. Я заказала их у одной женщины по имени Бабушка Линь. Без яиц, я ее специально предупредила. После подношения принесем их домой и приготовим на пару́, будет очень вкусно. Но я боялась, что Ему будет сложно их есть, да и вообще от риса с маслом бывают газы, поэтому припасла еще кое-что.

Иви указывала на дары по очереди и называла их: чай для пищеварения, рулет с миндалем, гнездышки из лапши. Последней, с загадочным видом, она достала из холодильника самодельную картонную коробочку и осторожно открыла ее. Внутри лежал пирог, посыпанный сахарной крошкой. Крошка немного подгорела и была насыпана неравномерно. Ягодный джем по бокам пирога испачкал внутренность коробки.

– Вот так! – Иви нахмурилась, глядя на пирог, потом подчистила джем указательным пальцем и облизала его. – Сделаем вид, что ты ничего не заметил. Домашний пирог с творожным сыром и джемом. Оцени мои благие намерения! Я сама его испекла. – Она лучилась улыбкой, словно ребенок, дожидаясь восхищения. Ханс ничего не говорил, просто глядел на пирог. – Я ходила на кулинарный урок, ну, ты знаешь. Чуть не свела преподавателя с ума. Все уже закончили и разошлись, а я застряла на половине.

Она громко рассмеялась, но Ханс продолжал стоять молча. Потом медленно шагнул к сестре и обнял ее. Иви была изумлена. Не видя его глаз, она похлопала брата по спине. Он спрятал лицо между ее шеей и плечом. И уткнулся в нее изо всех сил.

После полудня они отправились в Бангка: Ханс тащил пакет с подношениями, а Иви – свой чизкейк. Другой рукой она вела за собой Ханса.

Купив благовоний у входа в храм, Иви мысленно пробежалась по списку – ничего ли они не забыли. Уже собираясь переступить через порог, она выдернула руку у брата, словно от внезапного шока.

– Чуть не забыла! Подожди!

Она едва не сбила с ног женщину, выносившую из храма две молитвенных подставки в форме полумесяцев.

– Простите, – извинилась Иви с улыбкой. Она улыбалась всю дорогу до стены вокруг храма Люнсянь, где торговали овощами. Там купила у старухи пучок порея.

Ханс дожидался ее, стоя на солнце. Вдвоем они вошли через ворота в виде дракона, возложили подношения на алтарь и зажгли благовонные палочки.

«Сделай так, чтобы Ханс уехал из Мяоли! Подойдет любой колледж в Тайбэе! Я сделаю все, что попросишь».

Иви очень надеялась, что Вэньчан услышит ее молитву.

Люди входили и выходили со своими подношениями, зажигали благовония, читали молитвы, сложив ладони лодочкой, но доходили ли их молитвы до неба? Если боги слышат, почему в мире столько страдания? А если нет, то какой смысл молиться?

Она сказала Хансу назвать его имя, дату рождения и адрес. Он не кивнул в ответ, просто продолжил молитву. Целый год он готовился к повторному экзамену в медицинскую школу. Они вышли через ворота в виде тигра. Иви купила миску темпуры по-тайваньски и омлет с устрицами. Вдвоем они прошли через ночной рынок, купили кулек жареных шариков из батата и вернулись домой на ее мотоцикле.

Ховард проходил обязательную военную службу, так что Иви истомилась в одиночестве. Наконец-то ей было с кем поговорить. Она болтала без умолку, рассказывала забавные истории про других девушек, тоже ожидавших своих парней из армии, о своей работе – особенно о том, как она по запаху отыскивает недомытые места в разных укромных уголках и трещинах, которые другие клинеры пропускают, о том, как совершенствуется в распознавании ароматов, о том, какой занозой в заднице может быть Ширли. Ханс уже собирался ложиться спать на полу возле ее кровати. Иви смотрела, как он надевает наволочку на подушку.

– Переезжай ко мне, – сказала она. – До экзамена еще три месяца. Приезжай в Тайбэй и готовься здесь. Устрой себе финальный спринт. Ховарда нет, и я ужасно скучаю.

Ханс не ответил, а Иви не стала настаивать. Она знала, что брат единственный, кто занимается работой по дому, и что он не может оставить мать одну. Ханс переживал за нее, переживал за свою старшую сестру и за отсутствующего отца. Так переживал за других, что на себя времени не оставалось.

Что, если тот день все решил? Да, дело было именно в том дне. Если б она задала ему больше вопросов, если б обратила внимание, какой он тихий, если б заметила шрамы, которые он прятал под манжетами рубашки, если б проявила больше заботы и сочувствия, может, Ханс не уехал бы? И сейчас был бы рядом с ней?

Как много «если»! Иви возненавидела этот мир, потому что стоило ей обвинить его в своих несчастьях, как на нее наваливалось чувство вины. Чувство, что это она – убийца.

7

Иви не рассчитывала снова оказаться в Бангка, тем более при таких обстоятельствах.