Аромат Смерти, Страсти, Любви. Нужное подчеркнуть

Я резко втянула воздух в легкие и упрямо уставилась в пол. Вот как плохо, когда бежать некуда, а так хочется! Обида прилила к лицу вместе с кровью, обдавая щеки нестерпимым жаром. И его руки, нежно обхватившие следом мою шею, лишь усилили это чувство.

— Каролина, я обещаю, что объясню тебе все. Когда станет безопасно для тебя… — тихо сказал он, привычно поглаживая большими пальцами мой подбородок. — Скоро все закончится…

— Хорошо, — наконец согласилась я и подняла на него глаза.

Болезненно поморщилась от неприятного чувства, оцарапавшего солнечное сплетение, стоило нашим взглядам встретиться. Грэгхан знал больше меня, что совершенно неудивительно. Все было гораздо серьезней и сложнее, но он же не расскажет и не объяснит. Оставалось только доверять ему.

— Хорошо, как скажешь, — повторила снова. Мы еще немного постояли в тишине кабинета, потом он взял меня за руку и повел обратно к лестнице.

Мы вернулись во двор в самый разгар праздника. В саду зажгли сотни фонарей: на столиках, подвешенных к деревьям, просто расставленных по поляне под кустами и вдоль пруда. Музыканты наигрывали что-то кельтское, умело оплетая мелодию проигрышами на традиционных инструментах, в которых лидировала волынка. Чужие изучающие взгляды утонули в сгустившихся сумерках, и я на какое-то время забыла обо всем произошедшем…

Мы так и просидели остаток праздника вдвоем, удобно устроившись в большом кресле. Он задумчиво сжимал мои пальцы в своей ладони, но заговорить не пытался. Напряжение, витающее в воздухе, было почти осязаемым, и мы оба его чувствовали.

Я периодически замечала Кэйлара, ведущего беседы то в одной, то в другой компании. Как-то даже он подходил к Льену, и вот тут я не смогла отвести взгляда. Чувствовала, что и Грэгхан напряженно следил за их беседой.

Рыжий выглядел настороженным, смотрел на отца недоверчиво, но не враждебно. И от этого было не по себе: у Кэйлара действительно был шанс наладить отношения с сыном, если бы он только этого на самом деле хотел…

К нам иногда подходила София и, устало опускаясь на соседнее кресло, что-то весело рассказывала, но я видела в ее взгляде, устремленном на Грэгхана, какую-то затаенную боль…

Когда мы уже собрались домой, она пошла нас провожать.

— Вы заедете в ближайшее время? — спросила она, глядя на Грэгхана. — Я хотела бы видеть вас чаще.

Он улыбнулся уголками рта.

— Каролина учится в будние дни, — ответил он.

Еще одна ложь во благо.

— Ну, может тогда на выходных или вечером? — настаивала она.

— Мы заедем в среду вечером, — вдруг вставила я, испугавшись своей инициативы.

Грэгхан кинул на меня долгий взгляд. А София вдруг загадочно улыбнулась и подмигнула мне. Но уже у машины она вдруг обхватила его обеими руками за шею и притянула к себе:

— Не рискуй собой, пожалуйста! — вдруг жестко и с надрывом потребовала она, глядя ему в глаза. — Не повторяй судьбу отца!!!

Я замерла, а Грэгхан обнял ее лицо ладонями и поцеловал в лоб. Из ее глаз тут же покатились бессильные слезы. Она сжала губы и отпрянула от него, опустив глаза. Мне показалось, время словно замерло вокруг нас троих. Грэгхан еще несколько секунд постоял молча, потом открыл мне двери и, дождавшись, пока я залезу, смущенно шепнул:

— Двигайся…

Машина тронулась с привычным хрустом по гравийной дороге, оставляя позади дом его семьи, который мне показался неожиданно таким родным и уютным… Я бы хотела бывать тут чаще. Вот только не знала, придется ли?

18

Никто из нас все не решался начать новый день… Мы давно уже не спали, но не спешили вставать с постели.

У меня было подозрение, что Грэгхан не спал вовсе… Мне и сквозь сон казалось, что по мне задумчиво скользят его руки, лаская и рисуя какие-то узоры… В итоге утром мое тело «вспыхнуло», едва проснувшись, и мы надолго забылись, уйдя с головой друг в друга, выплескивая напряжение в жесткую страсть, несказанные слова — в поцелуи и ласки.

Предстоящее, казалось, встало между нами. Я понимала, что он ничего не скажет, и все, что мне оставалось — лишь верить ему и ни о чем не спрашивать. Но мне было очень страшно. Это нервировало настолько, что я уже раз десять готова была сорваться и устроить ему бурную истерику, требуя правды о том, что происходит и о том, что он задумал. Но я сдерживалась, всеми силами отвлекаясь на витиеватые узоры, которые продолжали рисовать его пальцы на моей коже… Я не могла не оправдать его ожиданий, хотя они и казались мне теперь нереально завышенными. Ощущение, что я теряю время, вместо того, чтобы как-то попытаться спасти Грэгхана, преследовало и изматывало.

«Все скоро закончится,» — обещал он вчера.

Ближе к полудню мы спустились в холодную гостиную. Аллана не было.

Старик мне уже совершенно точно казался хранителем тепла этого дома. Стоило ему появиться — и дом сразу же оживал: в камине загорался огонь, начинало вкусно пахнуть едой.

Грэгхан принялся молча готовить обед, а я уселась на диване в гостиной с большой чашкой чая.

За окном снова стелился туман, не давая возможности отвлечься на захватывающий вид с холма, а лишь больше сгущая мрачные мысли.