Art Business Art World, Art Market

Многие экстремальные вмешательства, которые были стандартными в прошлом, стали крайней мерой, которой следует избегать, если это вообще возможно. На картины, написанные маслом на холсте, обычно наклеивали второй холст примерно через 70-100 лет, потому что оригинальный холст часто растягивался и ослабевал. Такая процедура считалась гарантией долговечности произведения, а для предотвращения полного отслаивания краски часто использовался вакуумный стол, который снимал краску, образующую вогнутый кракелюр. Однако современные кураторы обратили внимание на то, насколько сильно эта обработка может разрушить не больше, чем с каноническими картинами импрессионистов. Подавляющее большинство важных импрессионистских работ уже подверглись реставрации, и теперь мы можем сказать, когда по сравнению с теми немногими, которые не были отреставрированы, те, что были отреставрированы, потеряли определенную светимость. Это объясняется тем, что, хотя мы обычно не думаем о том, что свет проходит сквозь картину, на самом деле именно это и происходило с работами импрессионистов.

Второй слой холста, однако, разрушает этот эффект, и, кроме того, используемые клеи очень часто вызывали потемнение грунта, затемняя всю картину. Если использовался вакуум, то он обычно сглаживал то, что было импасто с большой пластичностью. Важное влияние на новую этику в консервации оказала археология, где реконструкции важных объектов начала XX века привели к весьма спекулятивным интерпретациям и значительному разрушению реального материала на месте. Придерживаясь принципа, что лечение должно быть, по возможности, неинвазивным и обратимым, консерваторы и кураторы изучают возможности использования цифровых технологий. Посетители могут оценить, как могла выглядеть неповрежденная работа, не изменяя при этом ее нынешнего состояния. На территории Аквинкума в Будапеште, небольшого позднеримского (ок. 100-350 гг. н. э.) города и крепости на берегу Дуная, используется инструмент для визуализации, позволяющий посетителям сканировать территорию с помощью видоискателя, который объединяет существующие руины с цифровой реконструкцией того, как здание могло бы выглядеть в первозданном виде. В Гарвардском университете знаменитые фрески Марка Ротко сильно потускнели, поэтому на работы направлено цветное освещение, чтобы зрители могли оценить цвета в их первоначальном виде. Художники все чаще требуют участия в сохранении своих работ в течение жизни, и если лечение не разрешено, некоторые пытаются легально отказаться от работы, как это неоднократно делала Кэди Ноланд со своей "Хижиной в логу".

 

ПРИМЕР ИЗ ПРАКТИКИ: РЕСТАВРАЦИЯ ЛОТАРА МАЛЬСКАТА

Консервация часто проходит неудачно, и одна из таких историй - неудачная попытка Сесилии Гименес в 2012 году восстановить фреску "Ecce Homo" Элиаса Гарсии Мартинеса в святилище - Церковь Милосердия Борха в Сарагосе (Испания) - редкий пример "плохой" консервации со счастливым концом. Реставрация Гименеса, которая, честно говоря, совсем не похожа на оригинал Мартинеса, была немедленно осмеяна во всем мире под прозвищами Monkey Christ или Ecce Mono. Затем, именно из-за этой дурной славы, Борха стал местом паломничества туристов, ищущих чего-то совершенно ироничного, и сонный городок внезапно обрел туристическую индустрию. По этой истории даже была написана опера.

Однако реставрации, глубоко искажающие знания, встречаются гораздо реже. В середине Второй мировой войны причудливая история Лотара Мальската и его реставрации фресок Мариенкирхе в качестве примера можно привести город Любек. В результате бомбардировки союзников в 1942 году церковь была сильно повреждена, но жар от взрыва также удалил штукатурку, покрывавшая остатки фресок готической эпохи. То, что бомбы обнаружили эти утраченные сокровища, считалось чудом.

Для проведения реставрации были наняты Фей, специалист по немецким средневековым церквям, и его сын Дитрих. Ранее Фей уже работал с молодым художником Лотаром Мальскатом в качестве помощника. На предыдущей работе, в городе Шлезвиг, им пришлось переделывать романские фрески в городском соборе Святого Петри-Дома после предыдущей неудачной реставрации. В этом случае Мальскат перерисовывая то, что в основном было фрагментами изображений. Для образа Мадонны он использовал лицо Греты Гарбо. Апостолы выглядели как викинги, что понравилось нацистским властям.

После реставрации Сент-Петри-Дом Фейсы выиграли контракт на восстановление фресок любекской Мариенкирхе. На этот раз Мальскат почти всю роспись выполнил сам, по сути, стерев остатки восстановленных оригинальных готических изображений. Однако когда в 1948 году отреставрированная церковь была открыта, Мальскат был недоволен. Ему заплатили лишь малую толику от большого гонорара, который был выплачен Фейсам за проект, и при этом Фейсы присвоили себе все заслуги. Когда Мальскат попытался объяснить, что фрески создал он, е м у никто не поверил.