Art Deco (СИ)

— Я чувствовал примерно то же самое, когда вернулся в Нью-Йорк из Луизианы. Мне до сих пор не хватает этого ощущения, словно… — он сделал неопределенный жест рукой, будто пытаясь извлечь нужное слово из воздуха. — Бабушкин дом тоже стоял возле леса. И этот лес, сам старый дом, рассказы Маб и ее причудливые молитвы, маленькие ритуалы, которые мы перенимали… Мы словно были частью сказки. Мир казался… куда более понятным и управляемым.

Мэттью кивнул, неотрывно глядя в лицо Дэвида. В его детстве не было луизианских лесов, но он мог поклясться, что знает это чувство.

— Мир просто был меньше, — произнес он негромко.

Дэвид улыбнулся самыми уголками губ, тепло и мягко.

— Этот мир, — он обвел рукой кухню, — как раз достаточно мал. Знаете, неподалеку есть река. Как насчет небольшой прогулки?

Осенний лес был удивительно тих. Они почти не слышали птиц, только шорох деревьев над головами и потрескивание сухих веток под подошвами ботинок. Плотный слой палой листвы и иголок почти заглушал шаги, источая густой сладковатый аромат. Этот запах напомнил Мэттью о лужайке под окнами магазина и скором Хэллоуине. К тому времени пройдет три недели, как они продали дом. Почти три недели, как Мэттью перебрался на Манхэттен. Сколько еще будет прилично жить в этой квартире, не платя за нее ни цента, есть чужую еду, бродить по комнатам и слушать чертово отражение? Может, стоит прямо по возвращении подыскать жилье попроще? Безо всех этих странностей. Возможно, Бетти могла бы помочь ему с этим.

Эти мысли вызывали беспокойство и ощущение беспомощности. Как прыжок в черную воду залива с горящего корабля. Нельзя остаться. Но и шагнуть в пропасть не так просто. Тем более, если ты даже не видишь пламени. Может, и пожара никакого нет, а запах дыма — просто игра воображения?

— Сейчас вы тоже это чувствуете? — спросил Дэвид. Он шагал легко и непринужденно, как если бы не пробирался через заросли, рискуя ободрать лицо ветками или попасть в растянутую между деревьями паутину, а шел по багровому коридору своей квартиры.

— Что?

— Как лес следит за вами.

Мэттью поежился и невольно оглянулся. Дома уже не было видно. Неужели они успели отойти так далеко? Когда Мэттью снова повернулся к Дэвиду, тот улыбался.

— Вы меня нарочно пугаете?

— Здесь вам ничего не угрожает, Мэтти, — в голосе Дэвида была спокойная уверенность. — Я знаю этот лес.

Мэттью вздохнул, не слишком убежденный. Дэвид это заметил:

— Не верите? Ну хорошо… Что у вас есть с собой?

— Простите?

— Выворачивайте карманы, Мэтти! — усмехнулся Дэвид, остановившись у зарослей ежевики. Тот помедлил, растерянно глядя в красивое смеющееся лицо. Суть шутки от него ускользала, а Дэвид не спешил объяснять. Так же медленно Мэттью выудил из карманов тонкую расческу, портсигар, несколько монет и коробок спичек, выкладывая все это Дэвиду в ладонь. Тот внимательно изучил находки и вернул их Мэттью, оставив один пятицентовик и две сигареты.

— Положите это где-нибудь здесь, — велел Дэвид, раскурив сигареты и передавая одну Мэттью.

— Что?

— Монету, конечно.

— Зачем? — Мэттью затянулся дымом и закашлялся. Дэвид, кажется, снова играл с ним в какую-то понятную лишь ему самому игру. И вовсе не смущался под пристальным взглядом своего спутника. Только терпеливо улыбался:

— Просто сделайте. Считайте это платой за вход.

Мэттью нахмурился. Это напоминало детские игры с неочевидными для стороннего наблюдателя правилами. Маленькие ритуалы, завязанные на суевериях, которые исполняют все мальчишки окрестных домов и которые неведомы взрослым. Под взглядом Дэвида Мэттью положил монету на потемневший от времени валежник.

— Ну вот, теперь вы вправе тут находиться. Идемте, скоро будет тропа, — Дэвид придержал очередную когтистую ветку, пропуская под ней Мэттью. Через пару шагов тот обернулся: его монетка тускло поблескивала среди мха.

— Вы ничего не объясните? — спросил Мэттью, затягиваясь горьковатым дымом.

Дэвид только улыбнулся и покачал головой.

Прогулка вышла куда приятнее, чем опасался Мэттью. Вскоре деревья немного расступились, валежника и выпирающих из-под земли корней стало меньше, под ногами появилась протоптанная тропа. Не слишком широкая, но достаточная, чтобы ветви не хлестали по лицу. Пахло дождем, хотя небо так и оставалось белым, как молоко. За всю прогулку с него не сорвалось ни единой капли.

Дэвид прекрасно ориентировался в здешнем лесу. Прогулка вызывала у него не больше затруднений, чем путь от гостиной до спальни. По пути они говорили о пустяках, и постепенно Мэттью действительно почувствовал себя спокойнее и перестал озираться. Ощущение пристального взгляда меж лопаток ушло.

Вскоре они вышли к реке. Берег был каменистый и обрывистый, а течение — бурное. По поверхности быстро неслись палые листья. Вода казалась черной и густой от поднятого со дна ила. Спускаться ближе они не стали. Сидя на гладких, словно обточенных водой или чьими-то умелыми руками камнях, они выкурили по сигарете.