Артист

Генрих, по данным милиции, работал в совхозе «Константиновский» учётчиком, был сельским активистом, организовывал митинги и демонстрации с участием молодёжи, а ещё вёл секцию зимнего плавания. Возможно, Липке мог знать, куда поехал Парасюк, вот только с Малиновской он навряд ли бы помог – та действительно уехала. Последним местом, где её видели, была железнодорожная станция Минводы, туда уже съездил агент уголовного розыска, опросил кассира и носильщиков, те подтвердили, что Малиновская во вторник в половине одиннадцатого вечера села на поезд «Владикавказ – Москва» вместе со своей помощницей. Поезд как раз отправился в обратный путь, из Москвы во Владикавказ и находился в районе Ростова, в обед субботы он прибывал в Минеральные Воды, предстояло опросить начальника поезда и проводников.

Можейко справился, есть ли свободная машина, из трёх, приписанных к прокуратуре, одна уже третью неделю стояла в гараже и ремонтировалась, а две другие были заняты. Он позвонил в милицию, нашёл там извозчика, затем договорился с начальством строительного комбината, что приедет к восьми вечера, однако заранее знал, что дело не выгорит. По телефону ему сказали – артистка имела большой успех и уехала на автомобиле вместе с Липке, который доставил её на станцию. Автомобиль подъехал к зданию вокзала в десять пятнадцать вечера и уехал в одиннадцать, водитель всё это время менял резину, что и подтвердили как минимум с десяток тамошних кучеров.

Правда, оставался ещё сам автомобиль – механизм заметный, можно сказать, редкий. На весь Пятигорск их было всего несколько десятков, и вот ведь совпадение, один такой пропал после смерти Фёдора Гульника. Могла от Гульника тянуться ниточка к Липке? Следователь не знал. С одной стороны, Липке-старший был человеком работящим, он и ещё два десятка коммунаров трудились, не покладая рук, на животноводческой ферме, снабжая город мясом. А с другой, он сам, пока народным заседателем работал, таких много повидал, что и происхождения самого что ни на есть правильного были, и законы советские нарушали. Душа, существование которой марксизм отрицал, у человека – потёмки.

Уже выходя на улицу, к пролётке, следователь подумал, что надо бы вызвать Травина и хорошенько порасспросить, и дёрнулся было вернуться, отдать распоряжение посыльному, но извозчик нетерпеливо взмахнул вожжами, кивнул головой, приглашая занять место в повозке. И Можейко решил, что займётся этим с завтрашнего утра.

* * *

Травин сомнениями не мучился – по его мнению, у официального правосудия, в какой бы стране оно ни существовало, был большой изъян. Оно, это правосудие, к нарушителям закона было строгим, но более или менее придерживалось правил, а сами нарушители на правила плевать хотели и, следовательно, оказывались в выигрышной ситуации. Сергей отлично понимал, что его возможности несравнимы с теми, которыми обладает государство, и всех убийц, насильников и грабителей он наказать не сможет. Поэтому стоило сосредоточиться на тех, что были в пределах досягаемости, а заодно сделать так, чтобы эти преступники по возможности не навредили ему самому.

Он достал чехол с двустволкой, расстегнул, повертел ружьё в руках и отложил – огнестрел в условиях, когда непонятно, откуда ждать нападения, мог оказаться помехой, к тому же по улице курортного города с ним не походишь. В боковом отсеке лежали три ножа, один для пояса, второй – на щиколотку, третий, с утяжелённым лезвием – на предплечье. Там же, в кармане, обнаружились кастет и небольшая гирька на шнурке с петлёй на конце. Кистень, или точнее, гасило – отличная штука, быстрая и малозаметная, достаточно зажать грузик в кулаке и сделать резкое движение рукой, чтобы проломить чей-нибудь череп. Из всего этого набора Травин взял только кастет. В туалете Сергей подлил немного воды в подобранную на улице бутылку из-под водки, с серой этикеткой, залепил горлышко куском газеты и аккуратно положил в карман. Для ловли на живца почти всё было готово.

Лиза вернулась в гостиницу в начале девятого вечера, уставшая, голодная, но полная энтузиазма.

– Завтра отправляемся на ипподром, – сказала она, ломая колбасу, – у одного нашего ученика, Вани Матвеева, там папа служит командиром эскадрона.

– Вы вообще в школе учитесь? – удивился Сергей. – Обычные уроки у вас бывают?

– Конечно, вот завтра утром математика, а потом поедем на Скачки. Чтобы за лошадьми ухаживать, знаешь сколько надо знать. Сколько дать овса в день, а сколько в месяц, и, если часть сгниёт, сколько останется, и сколько подков нужно запасти на эскадрон, если у лошади четыре ноги, – Лиза загибала пальцы, – а ещё мы будем измерять площадь конюшни и каждое стойло, и считать, сколько там поместится. Очень интересно.

– И вправду, – согласился Травин, – хорошая школа. Может, здесь останемся, в Пятигорске?

– Нет, я уже по дому скучаю, там подружки и вообще, мы же здесь на отдыхе, – девочка вздохнула.