Артюр Рембо

«Я поужинал воздухом, исходившим из вентиляционных решеток с приятным запахом мяса и жареной птицы, доносившимся из добропорядочных мещанских кухонь Шарлеруа, а потом пошел грызть при свете луны плитку шоколада».

Вероятно, Рембо, не зная, чем заняться, слонялся несколько дней по городу. Он так начинает один из своих сонетов:

Я восемь дней подряд о камни рвал ботинки,
Вдыхая пыль дорог. Пришел в Шарлеруа.
В Зеленом Кабаре…

[43]

«Зеленое кабаре» — более точно «Зеленый дом» — так назывался один постоялый двор; в нем все было выкрашено в зеленый цвет: и фасад, и стены изнутри, и даже мебель была зеленая. Робер Гоффен отыскал этот дом, теперь он составляет часть гостиницы «Эсперанс». Не вывел ли Рембо в другом своем сонете, «Плутовка», Мию, жирную фламандку, которую еще помнят местные старики?

На другой день его вдохновила еще на один сонет бельгийская цветная гравюра, на которой была изображена «блестящая победа при Саарбрюккене, одержанная под крики «Да здравствует Император!», продается в Шарлеруа по 35 сантимов»⁷. Не забудем и «Мою цыганщину», стихотворение, завершающее бельгийскую серию, маленький шедевр, полный иронии и горькой нежности:

Не видя дыр в штанах, как Мальчик-с-Пальчик мал,
 Я гнаться мог всю ночь за рифмой непослушной,
Семью окошками, под шорох звезд радушных,
Мне кабачок Большой Медведицы мигал

[44].

Отсюда, видимо, следует, что провал его попытки заняться журналистикой не особенно его задел, раз он был способен смеяться над собой. Должно быть, он утешал себя тем, что такой начальник, как г-н Дезессар, не подошел бы ему. Ну и наконец с ним всегда оставались господа Благородный Риск и Свобода, которым он преданно служил.

Изамбар добрался-таки до члена законодательного собрания Дезессара:

— Рембо? Да, был, но он нас покинул и не сказал, куда направляется.

Ну что ж, тем хуже для него! На нет и суда нет. Он выполнил свой долг, и даже более того. Не всякий учитель счел бы поиски ученика вопросом профессиональной чести. Да кто он такой, в конце концов, этот Рембо? Не пойти бы ему к дьяволу?! Он хотел развязаться с этой историей, поскольку и так уже потратил уйму времени. Изамбар отписал г-же Рембо, что сына ее найти не удалось.

За все это время ему ни разу не пришло в голову, какую неосторожность он допустил, рассказав Деверьеру о намерении поехать в Брюссель к Полю Дюрану в присутствии Рембо. А он еще надеялся, что это будет сюрприз!

Рембо не забыл адрес и, добравшись пешком до Брюсселя, постучался в двери Дюрана на улице Фоссе-о-Лу. Красавчик заявил, что ему поручено сообщить им о скором приезде г-на Изамбара. При виде его ветхого платья, стоптанных башмаков и впалых щек — было ясно, что он очень давно не ел — г-н Дюран и его мать пожалели его и пустили в дом. Они даже предложили ему остаться до приезда г-на Изамбара, но он отказался, так как хотел посмотреть страну. Он не пропадет, уж это точно, говорил Рембо. Перед отъездом г-н Дюран дал ему немного денег.

Изамбар едва не лишился дара речи, узнав, что Дюран ожидал его приезда и что прежде у него побывал Рембо.

— Нет, вы только послушайте! Этот мерзавец торчал здесь! А я гоняюсь за ним повсюду уже неделю с лишним! Страну он, видите ли, хотел посмотреть! Ну что же, пусть смотрит, мне какое дело! Катись он ко всем чертям вместе со своей матушкой!

Выкинув Рембо из головы, Изамбар погрузился в атмосферу дружбы и покоя.

К 20 октября Изамбару нужно было вернуться в Дуэ.

Едва он переступил порог собственного дома, как тетки встретили его такими словами:

— Он здесь.

— Кто?

— Рембо.

— Как Рембо?!

Оказывается, тот добрался поездом до Дуэ и как ни в чем не бывало предстал перед сестрами Жендр.

— Это я. Я вернулся.

Он был одет по последней моде — сорочка с отложным воротничком, красновато-коричневый с золотой нитью галстук — вылитый главный редактор какой-нибудь газеты.

На этот раз Изамбар просто вышел из себя. Этот маленький негодяй позволил себе слишком много! Очень милый молодой человек, но назойливее целого роя мух! Ему было мало времени, которое Изамбар тратил на него, мало книг, которые он ему давал, мало его друзей — ему еще были нужны оба его дома, в Шарлевиле и Дуэ! И потом-, в какое положение он его ставит? Изамбар обещал г-же Рембо или вернуть его, или сдать в полицию. Г-жа Рембо снова станет твердить о сговоре! Нет, он больше этого не потерпит! Однако Изамбар не хотел оскорбить Артюра и сумел подобрать нужные слова:

— Поймите, мы вас не гоним, но мы не можем оставить вас у себя.

— Я знал, что так будет, — ответил Рембо потупясь. — Я сделаю, как вы скажете.

Г-же Рембо было послано письмо, и теперь следовало дожидаться ее ответа. Эти несколько дней Артюр посвятил переписыванию своих бельгийских сонетов; копии предназначались Полю Демени, с которым он, вероятно, увиделся.