Артюр Рембо

Для начала он решил порвать с Изамбаром. К сожалению, у нас нет ответа учителя на его письмо от 13 мая. «Я ограничился тем, — признается Изамбар, — что обозвал его дурачком за все те непристойности, которые он наговорил мне о своей новой жизни в Шарлевиле». «Погубленное сердце» показалось ему омерзительным. «Я не хочу сказать, что Вы безумны, это как раз подтвердит Ваши претензии на избранничество. Но если Вы действительно в это верите, мне не сложно будет Вам доказать, что Вы не более нелепы, чем любой человек из толпы». И Изамбар присовокупил к письму стишок без начала и конца под названием «Муза пердунов»:

Зловонной падали французы гимн поют!
О! Близок день, когда парша восстанет
И лепрозории ворота распахнут![61]

«Вот что вы делаете, — пишет Изамбар. — Вы собираете в кучу бессвязные странные мысли, они порождают маленького уродца, которого вы тут же кладете в банку и заливаете формалином… будьте осторожны со своей теорией о Ясновидце, как бы вам самому в конце концов не стать таким уродцем и не оказаться в банке с формалином, которой место в Кунсткамере».

Изамбар заявляет, что Рембо якобы прочел это суровое предупреждение с улыбкой, но Берришон, несомненно, ближе к истине, утверждая, что юный Ясновидец ответил на послание своего учителя потоком брани. Но этим дело не кончилось, говорит Берришон. Изамбар отослал его ответ г-же Рембо, желая привлечь ее на свою сторону и моля принять все необходимые меры к восстановлению психического здоровья ее сына. На требование матери объяснить, что все это значит, Артюр якобы ответил парой метких словечек, а вот каких, Берришон предоставляет читателю право догадаться самому. Об этой памятной сцене вспоминает и Изабель. Мелера (а они с Изабель были близкие подруги) пишет: «Юные сестры Артюра хотя и не обмолвились при матери ни словом об этом происшествии, все между собой обсудили, ведь забыть о таком просто невозможно»⁸.

Поль Демени, судя по всему, и вовсе не ответил на длинное письмо Ясновидца, поскольку Рембо, как мы скоро это увидим, в своем следующем послании от 10 июня 1871 года настойчиво требует ответа, посылая к тому же три новых стихотворения: «Будьте так добры, ответьте и на это, и на предыдущее письмо. Я жду ответа, каков бы он ни был». Позже мы объясним, почему Демени ответить не мог.

Итак, Рембо не оставалось ничего другого, как продолжать, «с топором в руке», свое разрушительное начинание.

В это время стали острее проявляться антирелигиозные настроения Артюра. Несомненно, общение с отцом Бретанем сыграло здесь свою роль. Рембо частенько бывал у него, и там, в присутствии нескольких друзей, с большим успехом читал свои новые язвительные сочинения, такие, как «Приседания» (про монаха Милотуса) или «Первое причастие» — стихотворение, навеянное первым причастием Изабель, которое состоялось 14 мая 1871 года. Это стихотворение представляет собой ёрничанье и едкие насмешки в адрес священника, который подготавливал детей:

… — Облезлая сутана
Зверинцу вшивому крестьянских сыновей
Слюнявые псалмы талдычит неустанно;

в адрес девчонок:

… им нравится давно,
Что парни сучками зовут их за спиною;

разя их слабости, их «подлое сострадание» и, наконец, восставая против Христа:

Исусе, женских воль грабитель непреклонный

[62].

Полная ненависти гримаса делала Артюра в самом деле похожим на «Сатану в юности», как его называл Верлен.

На стенах и скамейках города Рембо писал мелом: «Смерть Богу!» Когда он случайно встречал священников, с его губ неудержимо срывались злобные оскорбления. Рембо доходил до того, что бросал в них вшей, которых специально для этого разводил в своей шевелюре⁹.

Другими жертвами его всеразъедающей желчности стали учителя Эрнеста Делаэ. Преемнику Изамбара, Анри Перрену, Артюр отправил шутливое послание, якобы написанное дядей вышеупомянутого Эрнеста из Ремильи-ле-Поте. Но Дедуэ тотчас опознал по стилю автора письма. Чтение послания в классе привело учеников в исступленный восторг.

Этот Перрен был «красный», радикал-активист. Он написал политический памфлет «Бич», вызвавший скандал на родине автора, в Нанси. После окончания пасхальных каникул он оставил коллеж, чтобы занять вместе с Деверьером должность редактора в новой ежедневной газете «Северо-Восток», ее первый номер вышел 1 июля 1871 года. Для Рембо это была новая и реальная возможность стать журналистом. Он, недолго думая, отправил Перрену через коллежского консьержа несколько стихотворений. Юмор в этих стишках был вялым и вымученным. Одно стихотворение описывало страх бакалейщиков перед наступлением «красных». Другое представляло собой монолог бывшего солдата-патриота, который клялся своими изуродованными конечностями, что помешает работе нового органа прессы.