Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой

Журналисты и художественные обозреватели до сих пор частенько грешат против истины, пытаясь представить Поллока как можно более уникальным художником и утверждая, что он изобрел «капельную» технику практически случайно. На самом же деле этот способ рисования стал плодом долгих экспериментов. Художник стал работать, расстилая холсты исключительно на полу, он разбавлял краску, чтобы она могла свободно струиться на холст, в зависимости от консистенции впитываясь в него или застывая на поверхности объемными брызгами. По словам очевидцев, Поллок передвигался вокруг холста, словно в танце, наливая краску прямо из банки и разбрызгивая ее, задействуя при этом не только руки, но и все свое тело.

Дьявол в деталях

В отличие от многих людей искусства Поллок не нуждался в допинге, чтобы рисовать. Алкоголь становился для него лишь препятствием в работе. Возможно, именно поэтому два года полной трезвости стали для Джексона самыми продуктивными. В это время были написаны знаменитые полотна «Номер 5» (1948), «Осенний ритм» (1950), «Лавандовый туман» (1950) и «Номер 1» (1950).

Изобретенная Поллоком техника стала настоящей сенсацией. К 1952 году его картины наконец начали хорошо продаваться, во многом благодаря грамотному подходу агента Сидни Джениса. И в это же время Джексон вернулся к выпивке и к своему привычному образу. С каждым годом Поллок писал все меньше, но все же успел создать несколько потрясающих полотен.

Несмотря на все усилия Ли Краснер, Джексона все глубже затягивало в воронку депрессии, щедро удобряемой спиртным. Их брак стал рассыпаться на части, и последней попыткой Поллока то ли окончательно разрушить свою жизнь, то ли как-то ее исправить стал роман с молодой художницей Рут Клигман. Как бы там ни было, ничем хорошим эти отношения не закончились. Краснер ушла от Поллока и отправилась путешествовать по Европе. А художник стал изводить новую возлюбленную, которая с трудом терпела его пьяные выходки. 11 августа 1956 года Джексон взял в руки бутылку в последний раз. Машина, в которой кроме него находились Рут и ее подруга Эдит, на высокой скорости влетела в дерево и перевернулась. Клигман спасло только то, что ее выбросило из авто.

Все, кто был близко знаком с Джексоном Поллоком, сходились в одном: всю жизнь художник боролся с собственными демонами. Возможно, они все же одержали верх. А может быть, смертельная автокатастрофа стала единственной возможностью Поллока их победить.

Неизвестный Поллок

Слова Джексона о том, что без Ли он бы погиб, оказались пророческими. Ей лишь ненадолго удалось задержать его на этом свете: художнику было всего 44 года на момент смерти. Она сама, по сути, начала жить собственной жизнью только с его уходом. Вернулась к живописи и создала лучшие свои работы – в том же сарае, где когда-то изобрел авторскую технику ее муж.

Слава жены Поллока навсегда закрепилась за художницей. И вряд ли ей удалось разлюбить его несмотря на все обиды. «С Джексоном было возможно тихое уединение, – вспоминала она. – Можно было просто сидеть и лицезреть окружающий ландшафт. Внутреннюю тишину. Сидеть после ужина на заднем крыльце и смотреть на свет фонаря. Не было нужды в разговорах. Ни в каком другом виде общения».

Ей были известны иные стороны человека, которого окружающие считали лишь пьяным дебоширом. Оказывается, Поллок любил печь, и у него неплохо это выходило: «Я готовила, но он пек, – рассказывала Краснер о распределении ролей на кухне. – Он был чрезвычайно требователен к своей выпечке, и у него выходили изумительный хлеб, торты, яблочные пироги. А еще он готовил великолепный соус к спагетти».

Марк Ротко: художник, превративший цвет в религию

Марк Ротко – один из самых противоречивых и обсуждаемых художников ХХ века – входит в «святую троицу» абстрактного экспрессионизма (вместе с Джексоном Поллоком и Виллемом де Кунингом). Своей главной задачей он видел передачу эмоций на холсте с помощью одного лишь цвета, который прямо воздействует на зрителя без навязываемых образов и ассоциаций. В то время как скептики не понимают ажиотажа вокруг полотен Ротко, те, кто видел их живьем, утверждают, что эти работы производят какой-то совершенно мистический эффект, который не способна передать ни одна репродукция. Несмотря на феноменальную востребованность уже при жизни, Марк Ротко страдал от депрессий, пристрастия к табаку и алкоголю и свел счеты с жизнью, находясь на самом пике карьеры.

Мальчик из интеллигентной семьи

Маркус Роткович рос в многоязычной среде: языком общения в семье были русский и идиш. Вскоре мальчику предстояло освоить еще один, на котором он будет говорить до конца жизни – английский.