Артур

зутчики с известиями о врагах под Каер Эдином: крепость по-прежне-

му в руках Эктора, в ближайшее время ей ничто не грозит.

Король Кустеннин Калиддонский привез более тревожные вести: в

войну вступили новые противники. Юты, фризы и мерции из-за север-

ного моря, скотты и аттакоты из Ирландии;

круитни вместе с раскрашенными пиктами, короче, все заклятые враги Римской Британии.

Новый неведомый бретвальда разжег пожар на славу.

Благодарение Богу, хоть саксов среди них не было. Каким-то чу-

дом мир на юге держался, не то война была бы проиграна еще до ее на-

чала.

Артур торопился на выручку Эктору в Каер Эдин и потому взял

крепость таким же ночным приступом, как и Каер Алклид. Короткий

ожесточенный бой закончился нашей победой. Разместив в крепости

свой гарнизон, мы двинулись на восток, к Эктору.

Путь наш лежал через селения, где уже побывали варвары.

Проходя, они оставляли за собой черный дымящийся след, мучитель-

ный струп, кровоточащую рану на земле: жгли посевы, угоняли скот,

забирали добро, разрушали все, что не могли унести с собой.

Во рту у нас стоял едкий привкус гари, в глазах — слезы. В каж-

дом селении среди развалин мы находили трупы мужчин, женщин, де-

тей. Варварам мало было предать дома огню и перебить жителей: в

каждой деревне оставляли они чудовищные свидетельства бесчелове-

чия и злобы: растерзанные и выпотрошенные тела, оскопленные, с

внутренностями наружу.

Зрелище это повергало нас в ужас. Любой представлял на этом месте себя, или товарища, или родича — убитого и поруганного. Жуткие картины возбуждали смятение и стыд, которые, словно тле­творный запах, расползались среди дружины.

Однако везде, где мы находили такие следы глумления над мерт­выми, Артур действовал решительно. Он приказывал завернуть тело в чистый плащ и достойно, с молитвой, похоронить.

Это помогало, но не способно было прогнать совсем наше отчаяние. Подавленные и угнетенные, мы вышли к Каер Эдину. Со слов Кустен- нина, мы знали, что там увидим, но при виде полчищ, расположивших­ся на холмах у каера, в глазах у нас потемнело, сердца похолодели.

— Да, нам не лгали, когда говорили, что весь варварский мир со­брался под Каер Эдином, — промолвил Кай. — Как они все сумели обойти наш морской дозор?

Лицо Артура стало твердым, как кремень, глаза потемнели, слов­но Ир Виддфа в бурю.

— Принюхайтесь, друзья, — произнес он. Мы вдохнули свежий, пропитанный солью воздух. — Не правда ли, пахнет победой?

В бледно-голубом небе клубился черный дым, под стенами крепо­сти кишели неисчислимые орды, во рту стояла горечь.

— По мне, так скорее смертью, Артос, — отвечал я.

— Смерть или победа — одну из двух я вкушу еще до конца дня.

Словно дождавшись этих слов, варварское воинство подняло оглу­шительный вой.

— Сей звук, столь нам ненавистный, не должен долее оглашать Британию, — заметил Мирддин. Он сидел в седле, спокойно сложив руки на груди. Его золотистые глаза, как всегда, скрывала белая по­лотняная повязка. — Я видел лицо бретвальды: это лицо бритта, и черты его хорошо известны нам всем.

Эмрис произнес это так, словно обронил замечание о ячменных ле­пешках.

— И это все? Имя! Назови его нам, мудрец! — воскликнул я.

— Оно вам известно. Я не стану осквернять язык.

— Мудрый Эмрис, — взмолился Кай, — я хотел бы услышать имя того пса, который посмел напасть на моих родичей.

Без толку — Мирддин оставался нем.

Артур, не медля, начал отдавать приказания. Внизу, в узкой доли­не, враг уже выстраивался в боевые порядки. Я видел, что варвары и впрямь хорошо выбрали место. Пусть они не овладели крепостью, но

каменная стена надежно защищала их с тыла, а глубокие расщелины создавали помеху нашим коням.

Тем не менее конница выехала на позицию и построилась в три пол­ка по четыре ряда в каждом. Первый возглавлял я, второй — Кай, третий — Боре. У каждого из нас под началом было по два короля. Артур с Лленллеаогом возглавили пехоту: мы знали, что после пер­вой кавалерийской атаки бой придется вести на ногах.

По сигналу Риса мы взяли копья наперевес, выставили щиты и во весь опор понеслись вперед. Грохот копыт отдавался в жилах. Я ле­тел, чувствуя, как вздымаются подо мной мощные конские бока. Рука, плечо, глаз — весь я обратился в острый наконечник копья, рас­секающий воздух.

На всем скаку мы врезались в первый ряд и смяли его. На миг мелькнули перекошенные рты, вытаращенные от удивления и страха глаза. Как в других сражениях, я пробивался через плотное людское месиво, в ушах стоял грохот, багровый туман застилал взор. Я разил врагов, насаживая их на острие копья. Когда оно сломалось, в ход по­шел меч.

Я рубил сплеча. Я трудился, как землепашец, чью созревшую ни­ву грозит погубить буря, но еще ни один жнец не собирал столь горь­кого урожая, не срезал столь скверных колосьев.

Мы были львами! Атакующими медведями в бою! Первый же наш натиск, яростный и безжалостный, в четырех местах прорвал варвар­ский строй. Он изогнулся, словно пытаясь втянуть нас в себя и разда­вить о скалу Эдин — и, наверное, раздавил бы, ибо врагов было не счесть! — но из-за наших спин стремительно ударил Артур.