Артур, племянник Мордреда (СИ)

Я хлопнул в ладоши еще раз, погромче. Принцессы притихли.

— Было два испытания. — Объяснил я. — Второе испытание прошла только Гвиневра.

— Какое еще испытание? — Подозрительно спросила Ата- и т.п.

— Я попросил вас выбрать подарок. Каждая выбрала подарок себе по вкусу… но только

одна, — я выдержал паузу. — Только одна из вас вспомнила о том, что полсотни девушек —

точно таких же, как она — будут проданы злобным работорговцам с Лазурных Островов. Только

одна   из   вас   —   Гвиневра   —   в   качестве   свадебного   подарка   попросила   вернуть   остальным

принцессам   свободу.   Ответственность   —   качество   для   правителя   не   менее   важное,   чем   ум.

Гвиневра  прошла оба  испытания  и поэтому именно она  станет моей женой и правительницей

Пиктляндии.

— А как же мы? — Пискнула какая-то щупленькая принцесска.

— А вы с почетным сопровождением и с подарками отправитесь по домам. Передайте

своим родичам, что ровно через три месяца состоится наша с Гвиневрой свадьба, на которую я

приглашаю всех, кто захочет придти.

На свадьбу прибыло столько гостей, что пришлось ставить столы не только внутри дворца,

но и снаружи. Погуляли знатно.

Конечно, женитьба не решила всех моих проблем. По Пиктляндии по-прежнему бродили

отряды   патриотов,   мечтающих   вышвырнуть   «вонючих   горцев»   из   своей   родной   земли.   Но

ситуация   —   я   ясно   ощущал   это   —   потихоньку   начала   меняться   к   лучшему.   Национальное

большинство   во   власти   было   представлено   принцессой   Гвиневрой,   и   национальному

самосознанию пришлось этим удовлетвориться. Гвиневра давала мне дельные советы, от которых

я не  торопился отмахиваться.  Наш брак был заключен  по необходимости,  а не по любви, но,

может быть, именно поэтому у нас не было ни ссор, ни размолвок. Изначально мы относились

друг к другу настороженно, затем появилось взаимное уважение, которое переросло в дружбу,

затем… Чувства — сложная штука: обычно мы понимаем, как дорого нам было что-то только

тогда, когда это «что-то» мы уже потеряли. Но в те дни Гвиневра была молода, была со мной и

мне было просто хорошо от того, что она рядом, и о большем я не задумывался.

Гвиневра   куда   лучше,   чем   я,   знала   свой   народ.   Вначале   я   опасался,   что   она   захочет

отравить меня и попытаться вернуть пиктам независимость, или даже самостоятельно захватить

власть, но со временем, узнав ее получше, я стал постепенно открывать ей доступ к управлению

страной.   Гвиневра   была  достаточно  умна,   чтобы  понимать:   без  меня  она  не  сможет удержать

власть над Пиктляндией, а что касается «независимости», то это в лучшем случае — лозунг для

патриотов, а в худшем — просто ложь. Народ всегда зависим, и правители различаются не по

принципу   свой-чужой,   а   по   принципу   глупый-дальновидный,   сильный-слабый.   Гвиневра   это

понимала.   Она   не   хотела   возвращаться   к   тому   положению   дел,   которое   было   здесь   до   моего

прихода — бесконечные вялотекущие внутренние войны — она, как и я, хотела установить на

своей родине нормальную систему управления.

Именно Гвиневра посоветовала мне обратиться к друидам. О существовании этих лесных

колдунов я знал и раньше, но не придавал им особенного значения, поскольку они никогда не

пытались противостоять мне и вообще в политику не лезли. Гвиневра помогла мне взглянуть на

48

этот же вопрос с другой точки зрения. Она рассказала, каким огромным уважением пользуются

среди пиктов друиды. Если бы мне удалось наладить с ними отношения, общественное мнение

оказалось бы на моей стороне, и из-под ног террористов-патриотов окончательно была бы выбита

родная почва.

Я   прислушался   к   совету,   разузнал,   где   состоится   очередное   друидское   сборище,   и

отправился туда. В сопровождении охраны, естественно.

Друиды собрались на вершине холма неподалеку от одного из пиктских городков. К холму

потихоньку   стягивалось   местное   население.   Одни   смотрели   на   меня   с   неприязнью,   другие   —

равнодушно.   Я   не   обращал   на   пиктов   внимания.   Как   я   уже   знал,   свои   церемонии   друиды

проводили по ночам. На вершине холма я заметил какие-то большие камни, но рассмотреть мне их

не дали — стоило моему коню вступить на холм, как путь перегородил юноша в длинной темно-

бурой мантии. У него был кривой посох из ветки дуба и длинный темный плащ.

—  Простите,   господин,   —  он  поклонился.   —  Я   могу  вам   чем-то  помочь?   Вы  кого-то

ищите?

— Да. — Сказал я. — Вашего главного.

— Я сообщу о вашем прибытии. Прошу вас, не поднимайтесь на холм верхом на лошади, а

тем более — с оружием!.. Это священное место.

— Раб! — Начал один из моих людей. — Да как ты смеешь указывать конунгу, что ему

делать, а что нет?!.

— Тихо. — Я поднял руку. — Мы подождем здесь.

Я спешился, и телохранители последовали моему примеру. Молодой друид побежал на

вершину.

Спустя несколько минут к нам, в сопровождении небольшой свиты, направился старик с

длинной нерасчесанной бородой. Он ступал легко и уверенно, и хотя при ходьбе и опирался на