Читаем Арзамас-городок полностью

Арзамас-городок

Большой фруктовый сад насадили при своем доме купцы Цыбышевы. Он занимал протяженность более десятины на вершине горы, неподалеку от Ильинской церкви. Со временем владельцы расширили сад за оврагом, на лобовине Цыбышевой горы. Через овраг, как рассказывали старожилы, был перекинут красивейший чугунный мост, отлитый на заводе Цыбышевых. Говорили также, что мост этот не уступал иным петербургским.

Долго держался в памяти арзамасцев большой — на двух десятинах[46]— сад и липовый парк врача Рачинского в конце улицы Сальниковой. Еще вспоминали старожилы сад и парк, кажется, Ермоловых, впоследствии Эшмана, что находился в районе нынешней больницы Владимирского. Тут стоял интересный барский дом. Центральная часть его была сложена круглой из кирпича, а два крыла рублены из дерева. В парк усадьбы любили ходить влюбленные и художники.

Приди, любая девица,В зеленый садочек.Разгорелось мое сердце —Подарю цветочек.

Так написал некогда арзамасский учитель, приглашая любимую в сад.

Славился в городе до революции также обширный сад полицейского исправника Сафонова на улице Троицкой.

Полюбился арзамасцам общественный сад на улице Новой, теперь вошедший в территорию школы им. Чкалова. В саду играл вечерами оркестр, устраивались танцы. После революции этот профсоюзный сад имел даже летний кинотеатр.

Манила молодежь интимность небольшого сада при доме начально Амозова, а затем Общественного собрания на той же улице Новой.

Ухоженные сады принадлежали женским монастырям Арзамаса. Сад Николаевской обители занимал три десятины по улице Новой. А на улице Стрелецкой, и углу Софийского переулка располагался сад Алексеевской общины.

СОЛОВЬИНОЕ ПОСЕЛЬЕ　

На западной стороне Всехсвятского кладбища в конце первой и начале второй половины прошлого века работало около десятка маленьких кирпичных заводов. Прежде тут был «животинный выпуск Прогоновской улицы». Глину, годную для поделки кирпичей, землекопы выбрали скоро, оставили после себя широкие рвы и ямы. Вот они и стали со временем быстро зарастать веселым березняком.

Скоро поднялся березовый подрост и под его зеленой сенью пролегли утоптанные тропинки — по воскресеньям тут стали появляться нарядные гуляющие.

Старожил города Иван Дмитриевич Иконников рассказывал:

— Помню рощу с конца прошлого века. Сколько же в ней по весне поднималось трав и цветов, сколько певчих птиц тут обитало! Прижилось большое соловьиное поселье. Мочажин-то хватало, а соловушки любят водицу. Петь они начинают, когда напьются росы с березового листа. Автомашин еще не водилось в городе, паровозные гудки и грохот составов еще не хлестали по ночам спящие окрестности — такая первозданная тишина настаивалась… И вот в этой мягкой, чуткой июньской тишине распахивались вечерами окна верхней части города, и люди допоздна заслушивались нежными руладами родных певунов. Подумать только: птичка-невеличка, а запоет — лес дрожит! Находились в городе знатоки, понимали соловушку, он ведь в своих коленцах-то содержит: бульканье, клыканье, дробь, раскат, пленканье, лешеву дудку, кукушкин перелет, гусачок, юлиную стукотню, почин, оттолчки, свисты, трели… А кстати, и в нижней-то части города в кустах возле Шамки также ночами распевали родимые соловушки…

ЗАПОВЕДНЫЕ РОЩИ　

Заповедного не тронь — завещали прадеды. Слово-то помним, а что за ним?

Заповедать, скажем, лес — запретить в нем рубку. В старину это делалось торжественно. Священнослужители с иконами или с хоругвями обходили рощу, лес при скоплении народа, пели Слава в вышних, тут же определялось число заповедных лет, когда в лес с пилой не ездили, не ходили.

Арзамасу принадлежали три заповедные рощи. Это липовая и дубовая на Высокой горе, где с 1718 года жительствовала братия Высокогорского Вознесенского мужского монастыря. Вторая роща тоже поднималась за городом по Нижегородскому тракту, издавна ее называли Дубки. И третья рукотворная — Пушкинская сосновая роща.

Пушкинскую насадили в полутора верстах от города учащиеся школ в честь столетия рождения поэта Александра Сергеевича Пушкина в местности Рамзайских источников. Первую посадку ребята после молебствия и освящения места произвели 27 мая 1899 года. Высадили они　тогда две тысячи сосен и елей, взятых из местного лесничества. Руководил работами законоучитель городского училища протоиерей Федор Иванович Владимирский.

Площадь рощи ежегодно расширялась. Так, осенью того же 1899 года школьники высадили сосновые саженцы, в мае и сентябре 1900 года присаживали снова деревья взамен погибших. Вплоть до 1917 года молодая роща охранялась, ее окопали рвом, нанимались сторожа.