Ashen crown (СИ)

Чонгук и Тэхён выглядели достойно, переговаривались между собой, а Чимин стоял в отдалении рядом с Юнги. Чувствовал, как тяжело даются шаги. Ему казалось, что он слышит заунывный скрип виолончели, пробивающийся сквозь пасмурное и туманное утро. Лето выдалось ни к чёрту. Старики поговаривали: что в народе, того жди и в природе. И не будучи суеверным, потихоньку начнёшь верить.

Эльмаза в течение месяца изводили на расстоянии. Обнаруживший пропажу своих знакомых по острову, он поздно спохватился и не сумел покинуть Сицилию. Тэхён перекрыл ему выходы, загнав в угол, как крысу. Немалую помощь он получил от скрытой поддержки мэра, которому вряд ли нравилось положение марионетки. С козырями на руках они как-то встретились на подземной парковке и обсудили нюансы, сойдясь во мнениях - лишний не только Эльмаз с его шайкой зажиточных арабов. Лишние - все. Важную роль сыграл аргумент в виде Чимина, Тэхён преподнёс его, как страховку. Чонгук уверил, что в том ничего «мразотного» нет, а дать мнимый карт-бланш ищейкам Ватикана - подспорье. Как и ожидалось, Чон МинСок донёс сведения до высших кругов, и там, кажется, восприняли Тэхёна, как избавителя от проблем разом, некую панацею.

Намедни состоявшийся разговор с Чимином прошёл болезненно.

Около десяти Чонгук заправился кокаином и ушёл кутить в «Полумесяц», но Тэхён компанию ему не составил, пообещав закончить некоторые дела и прийти позже. Войдя в кабинет, Чимин почти с порога потребовал разъяснений по завтрашней «коронации».

— Короче, ты уже в курсе, что мы собираемся в клубешнике, который любезно предоставил мне старина наркобарон. В течение вечера будет эдакая изюминка: мы собираемся связать Эльмаза и всех пленных, а затем пригласим товарищей по цеху на публичную казнь. Стрелять будем мы с Чонгуком. И ты, если хочешь… — он сделал паузу. — После чего все присягнут мне на верность окончательно. И в момент, когда это случится, а я якобы растворяюсь в толпе… — Тэхён плавно развёл руками. — Бум! В феерии праздника кому придёт в голову, что я их собрал в последний раз?

Чимин смотрел на него странно. Отрешённо и без принятого обожания, что Тэхёна насторожило и напугало одновременно.

— Предлагаешь мне поучаствовать в казни, да? — Чимин покачал головой.

— По желанию, я не обязываю, — Тэхён мило улыбнулся.

— А потом загнать их и подорвать, — повторил Чимин и надолго умолк, размышляя. — А лично тебе эти люди насолили?

— Чимин, бля… Не врубаешься?! — босс прикрикнул. — Как только я сделаюсь типа единоличным их папочкой, они быстренько объединятся и всадят мне нож в спину при первой же возможности. Я иду на это ради нашего блага и блага нашего дома!

Он озверел. И Чимин впервые не испытывал ни грамма сочувствия. Его жажда мести удовлетворилась одной жизнью. У них с Чонгуком она неиссякаема.

— Твои родители наверняка бы гордились тобой, — Чимин невольно задевал его.

— Зато ты о своих до сих пор не знаешь, — вырвалось у Тэхёна, и он тут же пожалел о сказанном, поспешно добавляя: — Прости, не хотел.

— Подожди-ка. Постой, — Чимин шатнулся. — Так… тебе что-то о них известно?

— Да ничего мне неизвестно, — отмахнулся Тэхён. — Я просто погорячился.

— Тэхён, я знаю тебя слишком давно. Говори, — Чимин подошёл, добавляя: — прошу тебя.

Момент истины. Поборов нежелание, Тэхён рассказал. В первые минуты Чимин, казалось, не реагировал вообще. Так и стоял истуканом, застывшим взглядом вперившись куда-то в стену. Выходило, Тэхён всегда был человеком, говорившим Чимину правду. Но именно эту порцию Чимин проглотил тяжело, как запеченную в сахаре игольницу. Переваривать ещё долго.

Утешало одно: близкая сердцу фигура брата. Чимин с момента знакомства испытывал к Хосоку что-то сродни возвышенной любви, но и не подозревал, что настолько прав. Кровь не вода. Может поэтому весть о Хосоке вызвала мимолётный прилив радости, и Тэхёна ненадолго осветило улыбкой. Но не о родителях. Улыбка растаяла. Знание ничего не меняло. Тяготило, как балласт, но не обременяло вконец.

Не устраивая разборок и ничего не спрашивая в довесок, Чимин отёр лицо, выпил воды с лимоном из кувшина, что стоял на круглом столике, и вздохнул.

— Давай начистоту. Мэр поэтому дал тебе добро? Поэтому ты так во всём уверен и действуешь без оглядки на полицию. Потому что нас крышует управа. Как и раньше. Только в новом представителе. И я, как чей-то потерянный сын наконец-то пригодился.

Тэхён опустил глаза, и Чимин горько улыбнулся. Он приложился бы к бутылке, но горечь в глотке такая, что ничем не перекрыть.

— Не совсем. Он не требовал твоего возвращения. А если бы и так, я бы не отдал тебя… — Тэхён потянулся к нему, но Чимин отступил.

— Забей. Я не осуждаю. Всё это не важно. Тот человек хоть и мой отец, но одно верно: у нас с тобой не было и нет матерей. Я ничего не знаю о своей, твоя тебя с трудом признала. Наверное, я должен ликовать. Но… — он посмотрел в потолок, чтобы избавиться от внезапно наплывших слёз. — Но как-то душа не лежит, что ли, — Чимин выдержал долгую паузу, справляясь с нахлынувшими чувствами.