Ася (СИ)

Она за мной следит! Настороженно и с нескрываемой опаской. Пристально и зорко. Неотрывно. А если по-простому, то жена меня пасёт, не спуская синих глаз. Готовится, наверное, отвесить мне за что-то сдачи, а после убежать куда-то, возможно, без оглядки, или это наша с ней только начинающаяся сексуальная прелюдия, лейтмотив которой я пока никак не уловлю, как ни стараюсь?

— Здешняя вода богата йодом, а значит, имеет антисептический эффект. Ты чего? — я всё еще намеренно сокращаю расстояние между нами. — Испугалась? Иди сюда, кому сказал. Как твой шов?

— Нет.

— Что со швом? Догоню — хуже будет. Заканчивай вилять. Сделай скидку на то, что у меня на пузе прыгает маленький ребёнок.

— Всё в порядке. Он спит? Спит же? — жена заглядывает мне в «казну», привстав на цыпочки, щурит взгляд, затем мотает головой и всё же отступает. — Ты не мог бы…

Нет! Я на кое-что уже настроен, а посему:

— Аська…

— Ты рано вернулся, — вворачивает быстро, но бормочет еле слышно. — Я не ожидала, что ты появишься раньше срока, да еще друзей с собою приведёшь. Не предупредил! Не приближайся, — с каких-таких делов резко выставляет руку.

— Ты осмелела, Цыпа? — осторожно хлопаю по её ладошке. — А ну-ка, убери!

— Костя, хватит. Ты меня пугаешь.

Интересно, чем?

— Муж из командировки неожиданно вернулся?

— Что? — топочет, словно мелкий слон.

— Да ещё товарищей привёл. Нашёл свидетелей? — подмигиваю ей.

— Что? — подпрыгивает и снова отступает.

— Словно в анекдоте, да?

— Не знаю, — шустро оглянувшись, тут же возвращается. — Прекрати, это не смешно.

— А ту ситуацию с большой натяжкой можно считать анекдотической, Ася. Это если объективно. Рассказать? Всё равно поймаю. Если не успокоишься, по результату будет только хуже. Я всего лишь посмотрю, что у этой мелочи красуется на пузе. Ну?

— Нет, — руками, свернутыми в живой канатный узел, прикрывает правый низ своего живота. — Там всё хорошо. Не надо, Костя.

— Штопанное брюшко, цып-цып, — поддразниваю и смеюсь. — Ну, хватит! Рассказать комическую историю о том, как благочестивый и однозначно глупый муж, нарывается на неприглядную картину, когда неожиданно возвращается из командировки и застает свою благоверную любовь с другим козлом, по которому после неожиданной встречи впоследствии будет плакать горькими слезами всегда укомплектованный дурдом?

Этим трём матрёшкам есть, похоже, что скрывать? Кто-то спрятан в том шкафу? Не успел в морскую бездну сдрыснуть обреченный на кастрацию урод?

— Так вышло, — осматриваюсь по сторонам в поисках какой-нибудь несостыковки. — А зачем нужно было раздеваться?

— У нас девичник, Костя.

— По случаю? — прищурив правый глаз, шиплю.

— Давно не виделись, — Ася гордо задирает нос.

— Весомая причина. Но я по-прежнему не вижу связи с обнажённым верхом Тереховой и твоим участием в этой вакханалии. Ты, если я не ошибаюсь, предлагала Инге полотенце, а Юрьева таращилась на то, чем и сама, так уж вышло, по замыслу природы обладает. Кстати, Ромка тоже обалдел от такой картины. Девочки-девочки, что же вы творили?

Последнему таращить зенки, что спускаться, между прочим, с горки.

— Вы смутили нас. Всё было бы нормально, если бы вы опустили головы и удалились.

— Правда? — немного отклоняюсь с сыном, будто меняю очевидное намерение её поймать и зафиксировать, прижав к стене.

— Да. Костя, прекрати, пожалуйста.

— Извините, дамы, что помешали вам помериться объемами, но кто же знал, что на песчаном берегу три щебетуньи устроят представление в стиле ню. Не ворчи, пожалуйста. Тем более что мы не с пустыми руками.

Фролов как будто что-то знал, когда настаивал на обязательном посещении супермаркета, где до верху набил тележку мясными деликатесами, припорошив гору из животных полуфабрикатов судочками со сливочным мороженым и фруктовыми поклажами, коим так же не было числа. Короче, мои особо важные дела превратились в разгул и надвигающуюся пьянку с лучшими друзьями.

— У нас годовщина создания фирмы, Цыпа, — спокойно выдыхаю. — От Саши не отделаться, но, видит Бог, я всё-таки старался. Посидим с ребятами, а потом отправим всех гостей по домам? Как ты на это смотришь?

— Годовщина? — наконец-то тормозит, встречаясь со стеной своей спиной.

— Такое событие, которое мы празднуем каждый год.

— А сколько лет?

— Как будто даже юбилей, — подкатив глаза, считаю про себя.

— Двадцать?

— Нет, — прыснув, улыбаюсь. — Это слишком, Цыпа.

— Костя, пожалуйста…

— Попалась? — раздвинув ноги, всё же упираюсь пахом ей в живот, прижимаю сына и расставляю руки по обеим сторонам от её размеренно прикладывающейся к панели головы. — Мы всё успели с барбосёнком, если это интересно.

— Да, — сглотнув, кивает.

— И бочкА помяли, и обмерились, и взвесились — всё в пределах нормы, а напоследок громко поскандалили у педиатра в кабинете, а после посетили наш новый дом, и я кое-что тебе привёз. Захватил то, что ты просила. Припоминаешь?

— Спасибо, — уложив ладони мне на щёки, большим пальцами проглаживает скулы, короткими ногтями царапая щетинистую кожу. — Ты злишься?

— М-м-м, — закрыв глаза, бессмысленно мычу.

— Кость?

— Ты не голая, — с глубоким вздохом обреченно говорю.