АСКЕТ

Наивно надеясь на спасительный полумрак, мы сползли с полки и, поправляя на ходу, растерзанную одёжку, просочились в тамбур. Там на нас напала истерика. Давясь хохотом, мы метнулись подальше от мирно спящих дверей.

Вагон-ресторан в этот час был почти пуст, поэтому нас выдворять не стали. А стоило бы. Я восседала на барном стуле, расправив «павлиний хвост» лёгкого пеньюара. Алибек чаровал немногочисленную публику растянутой «спальной» футболкой и спортивными штанами с неизбывными пузырями на коленях. Их он величал дорожно-пижамными. Невдалеке за столиком бармен считал выручку и косился на двух сумасшедших, которым вздумалось распивать чай в полтретьего ночи, да ещё в таком непотребном виде. Мы рыдали от смеха, роняя то и дело головы на плечи друг друга.

— Точно слышал, что они не спят?

— Потом уже дошло. Как столик забодал, так и прояснилось.

— Кошмар!

Мы взвыли. Бармен многозначительно кашлянул.

— Зря поил соседей, не подействовало! — Али вытер выступившие слёзы.

Когда мы подходили к купе, до нас донеслось сопение, кряхтение, приглушённый шёпот. Ошибки быть не могло.

— Кхм! — подал сигнал Алибек и навострил уши.

За дверями что-то грохнуло, зашикало, запаниковало.
БЗДЫНЬ! БУМ!

— 1:1, — расплылась я в улыбке.

Мы с чистой совестью влезли в купе. Я успела заметить во мраке массивную тень Петра Николаевича карабкающуюся на верхнюю полку. Все распределились по своим спальным местам. Колёса затянули колыбельную — та-там-та-там.

Ранним утром мы прощались с попутчиками. Наталья напевала: «Оди-и-ин раз в год сады цвету-у-ут…». Пётр деловито суетился вокруг чемоданов.

— Хозяин! — Наталья пригладила лихо вздыбленные остатки шевелюры мужа. — На-ка, возьми. Будете нас вспоминать, — она пихнула Алибеку в руки пол-литровую банку варенья. — Сама варила! Внукам гостинцы везём.

— Спасибо, — Али погладил банку, точно это был птенец. — А у нас нет ничего… Хотя, постойте! — Он расстегнул дорожную сумку и выудил оттуда пару кокотниц. — В них получается самый вкусный жульен. Это вам от нас.

Мы помогли нашим соседям вытащить чемоданы на перрон. Чемоданы были неподъёмные. Видимо, доверху набиты гостинцами. К супругам подскочил носильщик и погрузил багаж на тележку. Пётр Николаевич обхватил жену за необъятную талию, и они дружно засеменили за шустрым носильщиком.

ВОКРУГ СТОЛБА

Все наши беды проистекают от невозможности быть одинокими
(Жан де Лабрюйер)

Пьяненький мужичок рывком распахнул дверцу, заглянул в кабину и отпрянул.

— Баба! — с хмельной откровенностью поразился он.

Рая мрачно хмыкнула. К этому восклицанию она давно привыкла.

— Куда тебе?

— В Белую гору, — послушно сообщил мужик, видя, что его реплика осталась без ответа.

— Садись.