АСКЕТ

– Шерех будет доволен. – Максим скривился в болезненной ухмылке. – Крошки ПАС за него отомстили. Недолго мне осталось. Неделя, не больше. Эти твари самовоспроизводятся куда быстрее, чем мы от них ожидали. К тому же, не гибнут. Двойной эффект, так сказать.

– Что это значит?

– Артерии и сосуды практически блокированы ПАСмассой. – Рот умирающего кривился в усмешке, но в глазах его стыл ужас. – Бинго!

– Получается, всё напрасно? – Отчего-то мне хотелось задать ему этот вопрос. – Годы ожиданий, страха, что кто-то откроет тайну Филарета… Предательство, в конце концов! – Ты ведь знал, что лаборатория будет взорвана, так?

– Всё разнюхал…

Я потёр лоб ладонью. Жара здесь была несусветная.

– Кое-что сопоставил. Почему ты тщательно прятал профессора, а сам гулял, как откинувшийся фраер. Тебя ведь никто не преследовал. А почему? Ты для них свой… они так полагали… Но ошиблись. Власть и для тебя была мёдом намазана, за неё, не глядя, ты расплатился чужими жизнями.

Максим задёргался в судорожном смехе-кашле.

– Празднуй победу, майор! Да, я работал на тех, кто принял решение уничтожить лабораторию.

– Не жаль было коллег? Не жаль их работы?

– За двумя зайцами только дураки бегают… Я выбрал Шереха и его разработки. Власть над сознанием уже сегодня могла принести дивиденды.

– Странно, ты позволял властвовать над умами профессору, а сам довольствовался ролью снабженца.

Максим повёл мутными глазами.

– Халиф на час? Нет. Я ждал большего.

– Ты дождался.

Я встал и направился к двери. Снова мне казалось, что-то сгустилось в воздухе. Что-то, стыдливо называемое людьми наказанием, а Тем, Кто Над – Карой. Там, где чёрным дымом из потухающего камина клубилась Кара, наказание смысла не имело.

С исчезновением Максимиана, рассеялась и наша паства. Какое-то время подсевшие на бинауральный наркотик прихожане являлись к церкви. Ждали. Взывали к небесам, печально смотрящим на них сквозь дыру в потолке. Филарет не появлялся.
'Старец' часами сидел в лаборатории, уставившись замёрзшим взглядом в тёмные мониторы. Выходить из своего подземелья отказывался. Думаю, он был прав. Охота на него срока давности не имела. Я привозил продукты, но снабдить материалами для продолжения исследований, естественно, не мог. Не было у меня ни тех денег, которыми вертел Максим, ни связей. А, главное, не было уверенности, что поиски стоит продолжать. От пищи Шерех отказывался. По-моему, так он решил распрощаться с прошедшей мимо него жизнью. На все увещевания лишь отмахивался. Дело приняло угрожающий оборот.
Как-то раз, подъехав к церкви, я увидел доктора. Он стоял на вершине разрушенного барабана и смотрел вдаль. Снова на нём было длинное рубище, мешком свисающее с исхудавших плеч.

– Что вы ещё придумали?! – заорал я.

Объяснять свои намерения профессор не стал. Они были очевидны. Вместо этого велел спуститься в лабораторию, принести один из пронумерованных контейнеров и шприц. Я выполнил распоряжение.

– Вводите! – приказал он. – В вену колите. Надеюсь, они у вас хорошие.

– Зачем? – Я пытался затянуть разговор и отвлечь старика.

– Я уничтожил записи, – простонал профессор. – Это был срыв, глупость! Я жалею об этом. Людям нужны бинауральные технологии. Моё поражение ни о чём не говорит. Мне просто не повезло. Но мне удалось собрать последний материал и синтезировать препарат. Тот, с недельным сроком действия. Спасите его! Через двое суток вне среды ПАС-частицы погибнут. Введите их себе и езжайте в НИИ, найдите академика Рюмина! Просите, требуйте… Делайте что-нибудь!