Аскетические творения. Послания

⁶³⁶ Ср. толкование св. Иоанна Златоуста: «Это и есть победа. Ведь и боец удачнее одерживает победу не тогда, когда подвергает себя ударам противника, но когда приводит себя в такое положение, что противник принужден тратить силу на воздух. Таким образом, он не только сам спасается от ударов, но и истощает всю силу противника. То же бывает и при оскорблениях. Когда ты в свою очередь наносишь обиду, тогда побеждает тебя не человек, а, что гораздо постыднее, низкая страсть, потому что тобою овладел гнев; когда же ты молчишь, ты победил, без труда воздвиг себе трофей и будешь иметь тысячи людей, готовых увенчать тебя и сознающих ложь злословия. Кто возражает, тот своими возражениями показывает, что он уязвлен, а кто уязвляется, тот внушает подозрение в том, что сознается в сказанном о нем; а если ты ответишь смехом, то ты смехом уже опроверг худое о тебе суждение» (Иже во святых отца нашего Иоанна Златоустого, архиепископа Константинопольского, Избранные творения. Беседы на Послание к Римлянам. М., 1994. С. 771).

⁶³⁷ Это изречение во второй своей части в стандартной версии звучит несколько иначе: «Ибо если мы приобретаем брата, то приобретаем Бога; а если соблазняем брата, то грешим против Христа» (Достопамятные сказания. С. 12). По мнению одной исследовательницы, здесь явно напрашивается сравнение с 1 Ин. 3, 14; 4, 12 и 20; само это изречение преп. Антония предполагает ту мысль, что благодаря Своему Воплощению Бог Слово стал близким к нам. См.: Devilliers N. St. Antoine le Grand pere des moines. Abbaye de Bellefontaine, 1971. P. 72.

⁶³⁸ См. Мф. 7, 24–27; Лк. 6,46–49; Евр. 6, 1. Согласно толкованию Евфимия Зигабена, «храминой называет мысленный дом души, созидаемый из различных добродетелей, а камнем — твердость заповедей Его, которые основывают и укрепляют все надстроенное и сохраняют этот мысленный дом недоступным для всяких нападений со стороны искушений» (Толковое Евангелие от Матфея, составленное по древним святоотеческим толкованиям, византийским, XII века, ученым монахом Евфимием Зигабеном. Киев, 1886. С. 112).

⁶³⁹ Согласно толкованию свт. Феофана, первая фраза предполагает, что любовь «не берет в счет зла, и даже совсем не думает, чтобы в действиях другого было зло, не видит во зле зла; другие видят, а она не видит; для любящего всех все кажутся добрыми, и как он ничего не замышляет для других, кроме добра, так и в действиях других в отношении к себе не подозревает никогда ничего злого». Понимание второй фразы Послания возможно, если глагол отгуег («покрывает») соотнести со словом атвуд («кровля»). «Отсюда мысль: любовь служит покровом для всех, все прибегают к ней и в ней находят себе защиту и прикрытие от всех невзгод. Кров дает мысль и о прикрытии: отсюда любовь покрывает грехи, немощи, недостатки и слабости других; не только не разглашает, но прикрывает все то добрым словом». См.: Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Толкования Посланий апостола Павла. Первое Послание к Коринфянам. М., 1998. С. 483–485.

⁶⁴⁰ Этой добродетели (επιείκεια; понятие, практически тождественное πραοτης), как и великодушию, научал, по ев. Клименту Римскому, Сам Господь (διδάσκων επιείκειαν και μακροθυμιαν). См.: Die apostolischen Vater / Hrsg. von J. A. Fisccher. Munchen, 1981. S. 40. Св. Иоанн Златоуст говорит о ней: «Нет ничего равного кротости, которая приносит великую пользу и тем, кто имеет ее, и тем, на кого она действует. Будем же достигать ее, чтобы, совершив надлежащим образом путь добродетели, нам сподобиться вечных благ, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа» (Иже во святых отца нашего Иоанна Златоустого, архиепископа Константинопольского, Избранные творения. Беседы на Деяния Апостольские. М., 1994. С. 272).

⁶⁴¹ Относительно этого самоукорения (аг)торер\|/1а) преп. Иоанн Лествичник говорит так: «Ты видишь, говорила гордость, что конь, на котором я еду, есть тщеславие; преподобное же смирение и самоукорение посмеются коню и всаднику его» (Преподобнаго отца нашего Иоанна, игумена Синайской горы, Лествица. Сергиев Посад, 1908. С. 154). Преп. Исихий же по тому же поводу рассуждает: «Дело благоразумия (φρονήσεως) — всегда подвигать раздражительную силу нашу (το θυμικον — яростное начало души) к схваткам и самоукорению» (Добротолюбие. Т. 2. Сергиев Посад, 1992. С. 165–166. Текст: Φιλοκαλία. Τόμος Α.' Σ. 147). Таким образом, самоукорение, судя по этим свидетельствам древнецерковной аскетической письменности, представляется близким к раскаянию и покаянию, рождает смирение и служит сильным оружием в духовной брани.