Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая.

Итак некоторый формализм и явный дуализм земного и небесного, идеального и реального, духа и тела, – вот выдающиеся черты кратко, но достаточно выпукло выраженных воззрений на христианский аскетизм проф. А. И. Гренкова.

18. Архиепископ Амвросий (Ключарев)

Прот. Алексей Иосифович Ключарев. Слово о духе и значении аскетизма, или христианского подвижничества. Странник. 1869 г. Сентябрь.

* * *

В православной Церкви под именем святого Семени (Ис. II, I) разумеются, вместе со Христом, и Христовы подвижники, «которые воплощают в своей жизни дух учения Христова, разливают вокруг себе силу и жизненность христианских начал, возбуждают своим примером в среде людей, их окружающих, ревность к духовным подвигам, удостоиваются за святость жизни благодатных дарований и знамений, и становятся учителями, руководителями и благодетелями народов». [1328]

Отличительный характер жизни этих духовных деятелей определяется проникающим их духом аскетизма, или христианского подвижничества, руководимого духовными целями.

Церковный вития ставит себе целью раскрытие истинного смысла и значения аскетизма «в противоположность современной враждебной ему науке и господствующему направлению жизни в современном мiре».

Эту задачу проповедник осуществляет раскрытием следующих, в частности, мыслей. «Аскетизм есть добровольное ограничение себя в удовлетворении естественных потребностей, отречение от дозволенных удовольствий, и иногда обречение тела на лишение и страдание для духовных целей». Подвижники, в некоторых случаях сурово относясь к телу, поступают так, однако, не из вражды собственно к телу, созданию Божию, нарушая «божественные законы» природы. Их подвиги, ограничение и лишение направляются «не против природы» в ее должном виде и нормальном состоянии, а «против расстройства ее», точнее – имеют в виду собственно развращенное направление воли человека, которая в некоторых случаях оказывается решительно «неспособной» держаться «при удовлетворении потребностей в пределах, предписываемых природою». [1329]

Потребности человека, нарушая законные пределы, часто идут против природы человеческой в ее нормальном состоянии, положительно искажают ее (в частности указываются извращения потребностей питания – утучнение пищей до потери здоровья; – сна – обращение потребности отдыха в негу; – продолжение рода – всевозможные извращения полового инстинкта; – свободы жизни и движения – своеволие и буйство, – жизнерадостности – «превращение всей жизни в непрерывный праздник», беcконечное изобретение удовольствий). – Естественный вывод отсюда тот, что аскетизм необходим хотя бы просто для того, чтобы не выходить из пределов естественного, остаться «верным природе». Отсюда аскетизм получает громадное значение даже в естественной нравственности («языческие философы»). Тем более необходим аскетизм для всякого христианина, желающего «в своей расстроенной природе» «воплотить» «тот высокий идеал истинно человеческой жизни», который начертан в Евангелии.

Обычно имя «аскетов» усвояется только пустынникам и инокам. Такое представление дела слишком узко, а потому «несправедливо». Не только должны, но могут быть и «всегда были» аскеты «и в среде христианских обществ». Они предпринимают и совершают подвиги «умерщвления плоти» с двоякой целью: «во первых, чтобы удалить от себе соблазны к греху и в своей плоти иссушить, так сказать, почву, на которой может возникнуть и разрастись нечистое семя греха; во-вторых, чтобы приобрести больше свободы и силы для исполнения воли Божией и служение Христу». «Не подвергая себя особенным трудам и опасностям», нельзя быть истинным христианином. [1330] И это главным образом потому, что «в настоящем состоянии человека совершенное равновесие между духом и плотью невозможно: „всякая уступка плоти сопровождается вредом для духа“»... [1331]

Но, помимо более или менее общепонятных аскетических упражнений (из которых, напр., ограничения в количестве и качестве пищи, а также в употреблении вина, удаления зрелищ, игр, развлечений, общества лиц другого пола и т. под.), существовали и существуют подвиги необыкновенно суровые (власяница, вериги, столпничество, лежание на голой земле и т. д.). Каков смысл этих необычайных подвигов и не идут ли они уже прямо против природы? Но и указанные подвиги имеют все тоже значение врачебных средств. Что же касается их суровости и необычайности, то эти их качества вполне соответствуют силе «застарелых» духовных болезней. [1332]