Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая.

Как «нравственное начало», аскетизм «доступен для всех». Мало того, – он прямо необходим. «В учении и учреждениях» Церкви он «великой мудростью предлагается каждому православному христианину в меру его сил и духовного возраста». [1333] Осуществление аскетизма в личной жизни христианина обнаружить самое благотворное влияние и «на жизнь общественную и народную». [1334] Христианский аскетизм мог бы совершить «целый переворот» «в направлении общества» путем уменьшения потребностей, упрощения жизни, изгнания лишних наслаждений. Дух, получив перевес над плотью, окажется способным с большей легкостью и совершенством разрешить и «высшие вопросы общественной жизни». [1335] Вот почему умножение истинных аскетов будет непременно сопровождаться «притоком нравственной силы» в обществе. [1336]

Многие мысли этого «Слова» (относительно общеобязательности «аскетизма», относительно его существа, смысла и основы, относительно, наконец, его значения для общественного блага) отличаются глубиной, правильностью и точностью, – качествами, особенно редкими для того времени, но не потерявшими своего значения и для времени настоящего. Православное учение об аскетизме в разбираемом произведении знаменитого иерарха излагается, таким образом, кратко, но – в общем правильно, почему мы и сочли необходимым коснуться его в настоящем отделе нашего сочинения.

19. Патриарх Тихон (Белавин)

В заметной зависимости от изложенных воззрений на «аскетизм» apxиeпископа Амвросия находился Архимандрит ^{5} Тихон (Белавин) при написании своей статьи «О подвижничестве». Странник. 1897. Июнь–Июль, стр. 217–229.

* * *

Названная статья рассматривает и кратко, в духе, как сказано, убеждений арх. Амвросия, опровергает возражения «противников подвижнического жития», направленные главным образом «против телесных подвигов». [1337] Преосв. Тихон стремится оттенить ту мысль, что «подвижники идут не против природы и ее законных требований, а против ее расстройства и особенно против развращенной воли человека, неспособной держать его при удовлетворении потребностей в должных границах». [1338] Отчасти автор имеет в виду также и возражения по поводу удаления, «отрешения подвижников от мiра» [1339] и, вследствие этого, «бесполезности их для общества». [1340]

20. Пpoтоиерей Тимофей Иванович Буткевич, проф.

Проф. пpoт. Т. И. Буткевич. Пессимизм Шопенгауэра и его сравнение с христианским аскетизмом. Прав. Обозр. 1883. Август.

* * *

Имея в виду собственно воззрение Шопенгауэра, о. Тимофей (Буткевич) счел нужным, однако, в конце своей статьи коснуться и аскетизма христианского, главным образом и собственно – потому, что Шопенгауэр стремится во что бы то ни стало доказать тожество своих строго-аскетических требований с аскетическими предписаниями «первоначального и действительного христианства». По уверению Шопенгауэра, «истинное христианство положительно носит на себе тот аскетический основной характер который его философия указывает в отрицании воли к жизни»; «антикосмические тенденции» христианства – вне всякого сомнения. [1341]

Имея в виду апологетическую задачу, о. Тимофей (Буткевич) делает попытку кратко [1342] охарактеризовать аскетизм христианский со стороны его оснований и сущности, причем в некоторых случаях и сама терминология определяется у него задачами сравнительного метода. [1343] О. Тимофей (Буткевич) находит «формальное [1344] сходство», некоторую точку соприкосновения в аскетизме христианском с аскетизмом, рекомендуемым Шопенгауэром, поскольку и христианство действительно и обязательно требует отрицания эгоистической воли, подавление и искоренение своеволия, [1345] подчинения человеческой воли воле Божией. [1346] «Существенными признаками христианского аскетизма действительно нужно признать самоотвержение и послушание» [1347] воле Божией. Движущим началом в этом случае является не эгоизм, а чистая любовь к Богу, а следствием и вместе целью – не уничтожение воли человека, а сообщение ее содержанию и направлению тожества с волей Божественной, так что последнее становится уже вместе и его (т. е. христианина) волей. [1348]

Но воля Божия «полна жизни» («Аз есмь путь, истина и живот»). Отсюда путь отречения от своеволия ведет аскета христианского «не к уничтожению, не в нирвану или ничто, но в жизнь вечную». [1349] «Другими словами, – христианин делается аскетом для того, чтобы усилить свою волю к жизни». [1350] И действительно, «христианский аскет далек от квиэтизма»; «его психическая жизнь не бедна, но, напротив, кипуча». [1351]