Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая.

И вот А. Ф. Гусев выступает со статьей: «Евангельские советы и их отношение к положительным требованиям Евангелия» (Хр. Чт. 1873 г., ч. III, стр. 387–424). В русской богословской литературе это было нечто неслыханное, совершенно необычное, резко и принципиально расходившееся с установившимся и безраздельно царившими в школьном преподавании, а также и в богословской литературе, традициями. [312] Если сущность христианского нравственного совершенства заключается в том, «чтобы сердце человека принадлежало всецело и безраздельно Богу» (стр. 395), если это нравственное совершенство условливается собственно и именно силой и энергией нравственных стремлений и влечений, в какой бы форме они ни выражались (ср. стр. 409), если все заповеди христианства имеют своим фактическим содержанием всецелую, безраздельную любовь к Богу и ближним (ср. стр. 393–394), то ясно, что «сверх исполнения положительных заповедей Закона Божия... в области нравственной жизни не существует ничего такого, к чему, как бы к требованию сверхдолжного, он мог бы относиться безразлично»... (стр. 423). «Можно различать только те или другие условные формы исполнения заповедей Закона Божия, или те или другие формы проявления нравственною жизни», как «практическое применение одних и тех же безусловно для всех обязательных заповедей к данному своеобразному складу тех или других лиц» (ibid), «смотря по особенностям и потребностям их личного нравственного развития» (ibid). Таковы основные идеи и положения названной статьи.

Те же самые мысли, но в виде расширенном, углубленном, в связи с цельным своим нравственным мiровоззрением автор раскрыл и изложил в магистерской диссертации: «Нравственный идеал буддизма в его отношении к христианству». Спб. 1874 г.

Положения этой диссертации встретили более или менее существенные возражения, и именно со стороны брата его Ф. Ф. Гусева [313] и проф. А. И. Гренкова. [314] Этих возражений наш автор не оставил без самого серьезного внимания, подробного и детального рассмотрения в своем ответе первому: «„К вопросу о христианском аскетизме“. По поводу исследования о нравственном учении Шопенгауэра», [315] – и второму: «Вынужденное слово в защиту сочинения „Нравственный смысл буддизма в его отношении к христианству“» (ответ проф. А. И. Гренкову). [316]

Названные статьи почти в целом виде посвящены выяснению собственно христианских нравственных воззрений, соответственно содержанию и смыслу самых возражений, направлявшихся почти исключительно именно на эту сторону диссертации А. Ф. Гусева.

Так как специфическими чертами буддийского мiровоззрения, по признанию громадного большинства авторитетных ученых, являются пессимизм и аскетизм, то естественно, что значительное место в диссертации и ответных статьях проф. Гусева отведено выяснению сущности и смысла христианского аскетизма и притом в связи с цельным христианским мiровоззрением.

Какова же научная ценность воззрений А. Ф. Гусева по вопросу об аскетизме? Насколько точно, определенно и верно удалось ему выразить сущность православного ученья об аскетизме? Насколько твердо поставил он это решение в науке? И отсюда: каково собственно наше отношение к научной попытке А. Ф. определить сущность и смысл христианского аскетизма?

На эти вопросы мы и постараемся дать свой посильный ответ.

Не смотря на то, что почтеннейший автор обладал при написании вышеозначенных трудов значительными познаниями, недюжинной начитанностью, живостью, проницательностью и глубиной взгляда и, вследствие этого, по некоторым частным пунктам он высказал мысли и замечательно верные, и очень глубокие, и довольно точно выражающие сущность православного понимания дела, в общем однако, не смотря на все это, профессору Гусеву не удалось вполне верно схватить и точно выразить сущность и коренные особенности православного аскетического воззрения.

По нашему мнению, причиной этого обстоятельства послужило следующее:

1) рассмотрение сущности и смысла христианского аскетизма именно по сравнению с аскетизмом буддийским или, точнее, имея в виду необходимо присущие автору апологетические цели, – в отличие от буддийского, как явления, ему решительно, во всем и безусловно противоположного;